Тела погибших оперативно оттащили под стену в сугроб и закидали снегом, а их место заняли их убийцы, которые натянули чужие накидки и сапоги, взяли в руки копья. В таком виде издалека или при беглом взгляде в ночи опознать в них чужаков было невозможно.

 В вертолёте осталась одна Аня, которая должна была следить за окрестностями и прикрывать нас сверху. Надо ли говорить, что она была против этого? Но взбрыкнувшую девушку я тут же поставил на место, заверив её, что в таком случае это будет её последняя операция и дальнейшем она станет сидеть дома. Может быть, и эти слова не подействовали, но секундная демонстрация в виде взятия под контроль её големодоспеха показали ей, что в любом случае всё будет по-моему.

 Оставшиеся разделились на две группы и вошли в храм сквозь запасные двери. Вскрыть их не составило большого труда даже без использования магии. Вообще магией никто не пользовался, даже защитные амулеты сняли. Наша броня могла более-менее сопротивляться заклинаниям и боевым чарам. Мощное и длительное воздействие не выдержит, но я сомневаюсь, что с такими нам придётся столкнуться внутри храма.

 Я и гвардеец-нетерис оказались в узком тёмном коридоре после того, как открыли наружную дверь. Коридор привёл нас к короткой лестнице, в конце которой имелась ещё одна дверь, запертая с другой стороны на засов. Послушав и убедившись, что с той стороны даже чужого дыхания не слышно, я взялся за пилку. Чтобы задвижку перерезать у меня ушло три минуты. Всё это благодаря возможностям големодоспеха, без него я возился бы, как бы, не полчаса.

 Едва только я открыл дверь и сделал шаг вперёд, как слева распахнулась точно такая же, выпустив двух мужчин в жреческих балахонах. У каждого на поясе болталась дубинка с оголовьем, окованным металлом. В руке один нёс горящий факел. Скорее всего, парочка явилась на шум, без которого никак не удалось обойтись при перепиливании засова.

 Щёлк! Щёлк!

 Те не успели даже рассмотреть меня с гвардейцем, как в них ударили арбалетные болты. Один жрец свалился кулем, не издав ни единого звука. Второй не то вскрикнул, не то выдохнул от удара в грудь и присоединился к товарищу на полу.

- Перезаряди, - я вручил напарнику свой арбалет, а сам поднял руки параллельно полу, направив их ладонями в сторону распахнутой двери, из которой появились противники. Если покажутся новые, то придётся их встречать шариками из комплекта брони. А этого делать не хочется, так как это тоже след ко мне, слабенький, но след. Здесь плохо распространены арбалеты, которые метают шары, а не болты. И те чаще свинцовые или медные, но не из качественной стали, как мои снаряды.

 За спиной скрипнули дуги, затем щёлкнули поочерёдно стопор спускового механизма и прижимная пластинка, удерживающая болт в желобе.

- Всё сделал, - тихо сообщил мне гвардеец, возвращая оружие. Управился он быстро, что было неудивительно, учитывая силу, которой наделяли своих владельцев големодоспехи. Никому не нужно было брать поясной крюк или «козью ногу» для взведения арбалета. Тетива легко натягивалась голыми руками.

 Дальше на нашем пути не встретилось ни единой живой души до самого главного зала, где стоял алтарь. Наши товарищи уже ждали нас там. А ещё три мертвеца с арбалетными стрелами в груди лежали на полу. Один из них, если судить по богатой одежде, щедро украшенной золотым шитьём, мелким жемчугом и полудрагоценными камнями, был главным жрецом храма или кем-то вроде него.

- Проблемы были? – поинтересовался я у Тесака.

- Не-а, - отрицательно мотнул тот головой и кивнул на покойников. – Только тут столкнулись с этими. И чего они тут забыли? Молились, что ли? А у вас?

- Пару жрецов пришибли. Нашумели мы, когда засов перепиливали, вот они, скорее всего, и заявились на этот шум.

 Дальше мы занялись делом, ради которого и прилетели сюда за сотни километров от дома.