- М-м-м, - я не сумел сдержать стона, когда левыми клыками прокусил себе кончик языка. До крови. – Фуки… уфафтые… ненафифу…

 Рот стал наполняться кровью, но слишком медленно для моих целей, так как я не знал, когда моё одиночество вновь прервут. И потому пришлось опять кусать самого себя. Боль была страшная. Сознание мутилось, дважды я чуть не подавился и не проглотил кровь, которую собирал во рту для своего спасения.

- Пфе, пфе!

  Я повернул голову набок и несколько раз плюнул кровью в резные фигурки, стараясь, чтобы красная жидкость полностью покрыла их.

- Пфе, пфе…

 После второго захода я потерял сознание от напряжения. К счастью, пришёл в себя быстро и продолжил зачаровывать поделки неведомого мастера, созданных им из старых мёртвых корней мелорна.

 Первой ожила одна из змеек. Вот только что была красивая фигурка, выглядевшая почти живой, и вдруг – стала таковой на самом деле.

- Ко мне… куфай, - прошепелявил я сквозь зубы, отдав приказ своему созданию. Змейка соскользнула с корня и спустя пару ударов сердца заползла мне на грудь, а потом вонзила мне в шею клыки, вырвав из меня стон и… пустив в мои вены яд.

 Нет, я не сошёл с ума и не собирался покончить с жизнью столь хитрым способом. Просто голем, только что созданный мною, мог создавать яд полностью безопасный для меня и ужасно смертоносный для всех прочих. В моей крови яд голема превращался в сильнейший допинг и антидот от всех прочих ядов и зелий, растворенных во мне. Следующими ожили два жука с мощными челюстями. Правильного названия их «кусачек» я не знал, но вот у жуков-оленей на Земле почти такие же есть на морде. Вскоре яд-антидот стал действовать, возвращая моему телу подвижность. Я почувствовал, что могу шевелить пальцами на руках, да и двигать головой стало легче. Это помогло мне доплюнуть до самых дальних фигурок – бабочек и мелких птах с мелкими клювиками. Будь у меня полчаса в запасе и тогда я успел бы прийти в себя и освободиться от пут при помощи жуков. Увы, враги мне этого времени не дали.

 Все фигурки, до которых сумел, кхм, доплюнуть, ожили, став моими големами. Таковых набралось целых семнадцать штук. Десять из них были бабочками и птицами, две змейками. Так же я обзавёлся одним зверьком, похожим на ласку внешним видом и размерами. Все прочие оказались различными жуками.

 А потом в частоколе открылся проход, сквозь который к мелорну прошли шесть эльфов. Четверо мужчин и две женщины. В одной из эльфиек я узнал свою бывшую управляющую. Вся шестёрка была одета в нечто похожее на монашеские рясы белого цвета и не такие просторные, которые мне доводилось видеть в кино. Двое, мужчина и женщина, держали в правой руке по узкому кинжалу с матовым грязно-белым клинком. Было похоже, что оружие сделано из кости. Оставшаяся четвёрка обеими руками на уровни груди перед собой несла большие чаши. И чаши эти – из половинок черепов.Волосы у всех эльфов были распущены, и поверх них находился большой венок из крупных белых и светло-розовых цветков. По земле они ступали босыми ногами.

 Как только все участники скорого ритуала прошли к мелорну, так проход в частоколе немедленно закрылся.

 Чашеносцы расположились рядом с моими стопами и кистями рук. Эльфийка с ножом встала между моих ног, разведённых в стороны, а второй носитель клинка занял место в голове.

 Я вдруг испугался, что палачи увидят кровь на моих губах и что-то заподозрят. Как минимум одна из этой шестёрки отлично знает про мои магические особенности. Но почему-то эльфов совершенно не заинтересовал данный факт. Сейчас они стояли, изображая каменные статуи. Даже их лица напоминали восковые маски.