— С такой, — отвечал Мэт, — что все происходящее в Латрурии сказывается и на моем народе, в Меровенсе. И от того, к чьим советам вы прислушиваетесь, будет зависеть то, как будет влиять народ Латрурии на народ Меровенса.

— Следовательно, ты боишься, что, если я буду мыслить в соответствии с советами Ребозо, мои подданные соблазнят твоих, — заключил Бонкорро. — Но мне нет никакого дела, что происходит с твоим народом, — мне есть дело только до того, что происходит с моим, и то лишь в том смысле, насколько благосостояние моего народа затрагивает мое благосостояние. С какой стати мне принимать твое приглашение?

— С такой, — ответил Мэт, — что от того, что вы узнаете, может вырасти и ваше благосостояние, и благосостояние вашего народа.

Король Бонкорро снова пристально посмотрел на Мэта. Все придворные затаили дыхание и ждали, чувствуя, что их судьба повисла на волоске.

Наконец Бонкорро изрек:

— В том, что ты говоришь, пожалуй, есть некоторый смысл. Спокойно, Ребозо! Но мне нужно нечто большее — не только твое мнение.

У Мэта гадко засосало под ложечкой.

— Что ваше величество имеет в виду?

— Некий знак твоих намерений, — ответил Бонкорро. — Некий знак ценности твоих идей. Я тоже делаю тебе предложение, верховный Маг. Я предлагаю тебе ответить на два особых вопроса. Ребозо на эти вопросы удовлетворивших бы меня ответов не дал.

— Что это за вопросы такие, ваше величество? — вскричал Ребозо.

Король задумчиво поднял указательный палец.

— Вопрос первый: кто убил моего отца и почему? — Король добавил к указательному пальцу средний. — Вопрос второй: кто убил моего деда и почему?

— Но я же ответил на оба этих вопроса! — возопил канцлер. — Вашего отца убил конюх Ачерезе! А деда — разбойники!

Бонкорро, казалось, не слышал канцлера, он только смотрел на Мэта.

— И безусловно, — медленно, цедя слова, проговорил Мэт, — ответы на оба вопроса я должен вам предоставить в такой форме, чтобы вы убедились, что я знаю правду.

— Именно так.

— Не попадайся на удочку, — еле слышно промолвил Савл. — У него крапленая колода.

— Ага, а у меня туз в рукаве. — Мэт вдохнул поглубже и сказал: — Прекрасно, ваше величество! Я принимаю ваше предложение.

— Нет! — воскликнул Ребозо, а Бонкорро бросил:

— Умолкни, Ребозо. Если он нагородит чепухи, ему конец. Как долго мне придется ждать твоего ответа, лорд Маг?

— Примерно полчаса. — Мэт засучил рукава. — Приступим, не откладывая в долгий ящик.

Он развел руки в стороны, для пущей зрелищности растопырил пальцы и пропел:

Затем Мэт набрал побольше воздуха и пропел еще куплет:

— Что ты так разорался-то? — послышался замогильный голос. — Отлично слышу и всегда готов — только попроси!

Вот он. Призрак летел над полом, вдвое больше, чем был при жизни — едва видимый в тусклом свете тронного зала. Придворные, испуская крики ужаса, попятились. На возвышении, дрожа, стоял Ребозо. Его стоны были еле-еле слышны.

Мэт испустил вздох облегчения.

— Прости великодушно, — сказал он призраку, — на самом деле я понятия не имел, какие преграды тебе суждено преодолеть по пути сюда.

— Да уж, паутины заклинаний тут понаплетено — это точно, — согласился Спиро. — Какая тебе нужна помощь, лорд Маг? Теперь-то я знаю, кто ты есть на самом деле! Даже в Чистилище мертвые знают больше, чем при жизни!

В толпе придворных кто-то простонал и упал в обморок.