Платье у неё было расшито карточными крестушками и пиками. На голове красовалась остроконечная шляпа с широкими полями, где на тулье вместо ленточки дремал уж, завязанный причудливым узлом. Две летучие мыши висели у дамы на ушах, подобно гигантским серьгам. На вороте платья, как брошка, прицепился скорпион, а на шее, свесив лапы, живым воротником лежала лисица.
— Совсем озверели! — сердито крикнула незнакомка. — Неужели обязательно надо ломать дом? Могли бы просто позвать, я не глухая.
Митя был так удивлён, что даже не нашёлся что ответить.
Вслед за незнакомкой вышла другая, похожая на неё как две капли воды. С первого взгляда было ясно, что они близняшки. У второй сестрицы платье пестрело бубнами и сердечками, которые, по совершенно непонятным причинам, в картах называются «черви». Её шляпа, будто ваза, буквально ломилась от фруктов. На ушах висели серёжки из вишен, наподобие тех, что делают себе девчонки, а на груди красовалась виноградная гирлянда.
— Какие сладенькие! Ах вы, ягодки мои! — умильно всплеснула она руками, окинув друзей взглядом.
Услышав, что его называют ягодкой, Мефодий не на шутку забеспокоился. Вероятно, настало время превращений. Сначала он летал птицей, потом побывал ежом, но стать ягодкой — это было уж чересчур! Не успел он возмутиться, как дама с лисицей сурово сказала:
— Ничего себе ягодки! Посмотри на их физиономии. Это же чисто звери! Какое свинство — ни с того ни с сего крушить чужой дом.
При этих словах уж очнулся от дрёмы и обвёл всех осоловелыми глазками, а лиса оперлась о плечо дамы и, манерно положив голову на лапу, изучающе осмотрела пришедших с ног до головы. Мефодий незамедлительно приосанился, чтобы все лучше увидели, что он не просто зверь, а хищник.
Всё происходящее было столь необычно, что Митя от удивления потерял дар речи и лишь молча глазел на хозяек карточного домика. Дама с лисой, кивнув в его сторону, обратилась к сестре:
— Ишь, молчит. Уставился как баран на новые ворота. По-моему, он немой.
— А что он, мой, что ли! Вызвал, а теперь молчит, — воскликнула та.
— Я вас не вызывал, — осторожно вставил Митя.
— Смотри-ка, заговорил! — искренне обрадовалась дама с фруктами.
— А кто же тогда крикнул: «Чур-меня!»? Насколько я понимаю, в этих краях так зовут только меня, — сказала её сестра.
Лисица в подтверждение кивнула головой, летучие мыши хлопнули крыльями, а скорпион живописно изогнул хвост.
Митя никогда прежде не слышал такого странного имени, но подумал, что незнакомке оно очень подходит. Такую особу лучше не злить, и он решил, что будет благоразумнее извиниться:
— Простите, это произошло случайно.
— Как случайно? Разве вам не нужны специалисты по ясновидению? — удивилась Чурменя.
— Очень нужны! Значит, вы нам поможете? — обрадовался Митя.
— Чур не я! — наотрез отказалась Чурменя.
— А кто же тогда? — обескураженно спросил Митя.
— Тебе что, медведь на ухо наступил? Я ведь тебе ясно сказала: Чурнея.
— Я понимаю, что не вы. Может быть, вы? — обратился Митя к даме с фруктами.
Она сделала реверанс и прощебетала:
— Естественно, Чурнея к вашим услугам.
Её слова совсем сбили Митю с толку.
— Так всё-таки вы или не вы? — обескураженно спросил он.
— Откуда берутся такие тупицы? Ты глуп как осёл, — раздражённо проговорила Чурменя и, указав на сестру, сказала: — Чурнея занимается ясновидением и гаданием.
— Совершенно верно. |