Мэт уже готов был спросить их об Ироде и Нероне, но тут вспомнил, что он беседует с асами своего дела. Уж если кому и суждено знать, так это Паркам! Мэт вздрогнул при мысли, насколько ужасными должны быть колдуны:

— Да, но это не дает мне права навязывать им правительство!

— А что, ты можешь их освободить и оставить в полной анархии? — угрожающе спросила Клото. — Нет, так нельзя, тогда среди них снова появятся колдуны! Ладно, Маг, будь честным, разве ты не собирался захватить трон сам?

Сэр Ги и Иверна оторопело посмотрели на Мэта.

— Ну... в общем, да, — признался Мэт. — Да, но я собирался дать им хорошее правительство.

— Никакой тирании, никаких притеснений? Никаких налогов, никаких мучений!

— Ну... хоть какие-то налоги должны существовать, в противном случае, как пишут в газетах, у правительства не будет денег на осуществление самых насущных вопросов социальной программы. А мучений? Нет, точно, никаких мучений! И я им дам самые основные человеческие права, даже если ни слова не скажу об этом с самого начала.

— Ну значит, ты у них тоже украдешь свободу!

— Совсем нет! Первое, что я начну делать, — осуществлю образовательную программу, второе — позабочусь о надежной администрации. Ее придется строить медленно и постепенно до тех пор, пока все не поймут основ управления. А потом, лет эдак через двадцать, я организую национальную ассамблею, которую постепенно превращу в настоящий парламент.

— И зачем тебе так много времени? — потребовала ответа Атропос.

— Должно вырасти целое поколение, которое научится самоуправлению. Эго, матушка, архиважно и всенепременно.

— Да, ты должен прожить долгую жизнь, — кивнула Атропос.

— Но это не мое дело! Это их дело!

— Даже если бы ты и стал тираном, — заметила младшая сестра, — ты все равно дал бы им больше свободы, чем они имеют сейчас. Сделай все возможное, чтобы править справедливо, и тогда рухнут стены темниц. Да, Маг, ты должен сделать все, на что способен.

— Значит, он будет королем Ибирии? — спросил Фадекорт с горящими глазами.

Клото бросила взгляд на свое полотно и покачала головой:

— А вот этого я еще не решила. Здесь не хватает других нитей, которые надо еще вплести, и рисунок пока не ясен.

Не ясен? Интересно, кто же на самом деле контролирует ее работу?

— В любом случае: жизненно важно, чтобы ты дал им свободу, — продолжала Парка. — Но делай только так, как считаешь правильным, и тогда ты выведешь их на дорогу самостоятельного выбора. И я тебе обещаю, в один прекрасный день они сами изберут свое правительство.

Нельзя сказать, что Мэт был абсолютно счастлив от услышанного, это звучало очень похоже на фразу «каждый народ имеет такое правительство, которое заслуживает».

— Ну почему? Почему это должно длиться так долго? Почему именно я?

— Потому что так хотим мы! — с горящими глазами резко бросила Атропос. — Ты — человек, которого выбрали Парки! Ты — человек судьбы! Все, что ты делал, все, что выбирал на своем пути, сделало тебя орудием в наших руках, и это по твоей собственной воле! Что скажешь, тебе это не нравится? Жаль! Но это то, что ты выбрал сам!

— Да, но я сделал это в гневе, я был рассержен! Ладно, давайте выкладывайте, должны же быть какие-то более разумные причины!

— Это точно, — с хитрой улыбкой заметила младшая сестра. — Есть, есть, и много, и очень убедительные.