|
Найл протиснулся в комнату, следом за ним Симеон. Дверь при этом чуть подалась вперед, и девушка осела набок, коснувшись щекой пола; губы безвольно приоткрылись. Симеон, опустившись возле нее на колени, положил руку ей на запястье. Найл уже заранее знал, что он сейчас скажет. — Она мертва, — произнес Симеон. — Была ведь живехонькая с полминуты назад! — заметила появившаяся в дверях Джарита. — Я знаю, — сказал Найл. Повернувшись, он ринулся из комнаты, оттеснив плечом Джариту. — Ты куда? — бросил Симеон вдогонку. — К брату! Страх сжимал сердце, когда он спускался с лестницы и шел по коридору, ведущему наружу во внутренний дворик. Мысль о мертвой девушке вызывала недоумение и ужас. Картина представлялась достаточно четко. Стоило расколоть фигурку, как силовое поле исчезло, и девушка очнулась. Но вот через несколько секунд Симеон совместил половинки, и у него появилась возможность убрать лишних. Что толку сердиться на Симеона. Если его вина в том, что совместил половинки, то вина Найла в том, что вовремя не предостерег. Ужас пронизывал от мысли, что ведь и брат тоже мог стать жертвой силы, убившей девушку. Проходя через двор, Найл зарекся. Если брат мертв, то весь остаток дней будет посвящен поискам мага. Ноги Найла, когда он, заглянув в комнату, переставлял их через порог, были словно каменные. Мать обнимала Вайга, прижавшись щекой к его лицу. Стоящая возле кровати Дона беззвучно плакала. И тут на глазах у ошеломленного и растерянного Найла, рука Вайга шевельнулась, лаская волосы матери. Вот Дона повернулась, и стало видно, что она сквозь слезы улыбается. Найл перевел дух в неимоверном облегчении. Через секунду Вайг растерянно, словно не узнавая, посмотрел на брата. И… улыбнулся! — Привет, брат. — Увесистая волосатая рука слабо шевельнулась в приветствии, и упала обратно на стеганое покрывало. Найл не мог поверить своим глазам. Стало как-то стыдно за свой страх. — Теперь с ним все в порядке, — сказала Дона. Было в ее голосе что-то, заставившее Найла понять: чувства у нее глубже, чем кажется со стороны. — Когда он очнулся? — спросил Найл. — Несколько минут назад. — Врач ушел? — поинтересовалась Сайрис. — Ни в коем случае. — Это произнес уже сам Симеон, входя в комнату. Сзади в проходе топтался Грель, Симеон, положив ладонь Вайгу на лоб, другой рукой обхватил брату запястье. — Просто замечательно. Температура снова в норме. — Это все твое лекарство, — благодарно улыбнулась Сайрис. — Не совсем так, — ответил Симеон, повстречавшись глазами с Найлом. — Теперь он пойдет на поправку? — спросила Дона. — Да уж пожалуй. Яд, видимо, вышел из организма. Как ты себя чувствуешь? — стал выпытывать Найл у Вайга. — Лучше. Намного лучше. — Дайте ему бульона. Через несколько дней попробуем встать. Дона, порывисто обняв Симеона за шею, поцеловала его в щеку. Доктор блаженствовал. — Ты не меня, ты его благодари. — Он указал на Греля. — Это он выяснил, в чем причина. Дона смотрела на Греля, распахнув глаза. — И что же за причина? Найлу очень не хотелось вдаваться в разъяснения. — Схожу-ка я на кухню, распоряжусь насчет бульона. Когда проходили через дворик, Грель сказал: — Твой товарищ не прав. Брат все так же плох. — С чего ты взял? — Его кровяное русло полно жизнесосов. Сопроводивший слова образ напоминал пиявок. Симеон уловил, что они перебросились меж собой. — Ты понимаешь, в чем дело? — Думаю, да. Каменная жаба была опаснее, чем я предполагал. — Понимаю, — кивнул Симеон и добавил угрюмо: — Понимаю и то, что девушка погибла по моей вине. |
