Офелия энергично хлопает в ладоши, присутствующие поддерживают ее со сдержанным энтузиазмом, а тем временем на крохотной импровизированной сцене возникает мужчина, которого мы видели раньше в плаще и шляпе, теперь он облачен в сшитый на заказ темно синий костюм, голубую рубашку и галстук в горошек. Он экстравагантно целует Офелию в обе щеки, а затем решительно берет из ее цепких ручек маленький микрофон.

– Спасибо, Офелия! – говорит он, жестом выпроваживая ее со сцены и давая всем понять, что теперь его пять минут славы.

– Приветствую вас, друзья! – бодро обращается он к публике.

Я украдкой смотрю на Молли, но она уже улыбается и поднимает выше телефон, чтобы заснять видео.

Я закрываю рукой объектив.

– Мама!

Я качаю головой. Она неохотно опускает телефон.

– Могу я называть вас друзьями? – вопрошает Джулиан, и его утонченные черты омрачаются выражением беспокойства. – Мой отец на протяжении стольких лет был неотъемлемой частью Сент Феликса, что я считаю всех вас его семьей и друзьями, а значит, и моими тоже.

Поппи фыркает и тотчас, желая скрыть свое веселье, делает глоток апельсинового сока.

Джулиан, похоже, чувствует скептическое отношение толпы и встревоженно глядит в нашу сторону. Он вдруг посылает мне обезоруживающую улыбку.

Я вежливо улыбаюсь в ответ.

– Это твой шанс, – бормочет Поппи, толкая меня локтем.

– Не думаю, – кривлюсь я. – У меня высокие запросы.

– Зато он при бабле, – весело шепчет Поппи. – Теперь, когда папаши больше нет, все денежки должны быть его. Если сможешь игнорировать растительность на лице и вкрадчивый голосишко – он твой.

– Хватит! – шиплю я, стараясь не расхохотаться.

– На протяжении многих лет Сент Феликс был неотъемлемой частью жизни моего отца, – продолжает Джулиан, – и потому он любил рисовать его в своей собственной уникальной манере. – Он указывает на полотно у себя за спиной. – Поэтому я знаю, он пришел бы в полный восторг, узнав о том, что все его городские пейзажи выставлены этим летом в галерее «Лайл», чтобы вы, его жители, и все гости Сент Феликса могли ими любоваться. – Мы поднимаем руки для аплодисментов, но Джулиан продолжает: – Более того, я уверен, что благодаря этой выставке в скором времени многие из вас, владельцев малого бизнеса, будут благодарить моего отца за еще больший приток посетителей нынешним летом. Поэтому я прошу вас поднять бокалы в знак признательности гению, каким был и остается мистер Уинстон Джеймс!

– Он меня почти убедил, – говорит Поппи, когда мы без энтузиазма поднимаем бокалы, – но потом он заявил, что нам следует быть признательными, и хотя я согласна, что туристы нам всем на пользу, но какой то он напыщенный, не находишь?

– Он кажется очень самовлюбленным, – говорю я, оглядываясь по сторонам в поисках Молли, которая, похоже, куда то ускользнула.

– Помпезность так и прет из него, – с присущей ей прямолинейностью говорит Поппи. – Ой, извини, Кейт, я только что видела Риту. Мне нужно поговорить с ней насчет поставки цветов на свадебный банкет в «Веселой русалке». Я мигом.

Поппи машет Рите и пробирается сквозь толпу посетителей, многие из которых теснятся вокруг Джулиана.