— Во-первых, — сказал он, — мне кажется, мы должны забрать статуэтку оттуда, где Лиз ее спрятала. Если нельзя было с самого начала бросить ее в колодец, то тем более нельзя оставлять ее лежать без присмотра где-то в Видсегарде. Поэтому, уходя, мы должны забрать ее с собой.

— Если она нам позволит, — возразила Лиз и рассмеялась дрожащим, неуверенным смехом. — Видишь, как ты напугал меня своими разговорами.

— Ты хочешь сказать — если я позволю вам уйти, — воскликнул Дагон. — Я все равно хочу продать эту статуэтку и выкупить обратно мой кинжал с сапфиром.

Пламя свечей затрепетало, по комнате заплясали зловещие тени. Лиз встала на ноги.

— Пойду за статуэткой, — сказала она. — Рано или поздно все равно придется это сделать. А так к восходу солнца мы сможем уже тронуться в путь.

— Я пойду с тобой, — вызвался Рэндал. — На этот раз кто-то должен оберегать тебя.

Лиз не стала возражать. Девушка и волшебник вышли из портовой таверны. Лиз вела друга, с трудом находя дорогу на темных улицах. Здесь, в портовом квартале, все дороги шли вверх, к главному городу, и от крутых подъемов Рэндал запыхался. Там, где узенькая улочка упиралась в калитку в городской стене, Лиз остановилась и обернулась к Рэндалу.

— Мне нужно вскарабкаться повыше, — сказала она. — Я полезу сама — ты слишком устал.

Рэндал действительно так утомился, что не смог даже возразить. Он молча кивнул, и Лиз беззвучно растворилась в ночном сумраке. Юноша прислонился к стене и стал ждать.

Время шло, и Рэндал начал беспокоиться. «Как долго ее нет. Слишком долго, — думал он. С каждой минутой его тревога росла. Время шло, а девушка-лютнистка все не появлялась. — А вдруг она совсем не вернется? — в ужасе спросил себя Рэндал. — Наверное, с ней что-нибудь случилось. И никто ей не поможет, кроме меня».

Он подумал, не заглянуть ли в магический кристалл, чтобы поискать Лиз, но потом отверг эту мысль. Не получится. Вокруг нет ничего подходящего, куда можно заглянуть, к тому же его одолевало ощущение незнакомой магии — она пропитывала все вокруг, разбегалась по ночной тишине, как крути на воде от брошенного камня. Эта магия искажала все, к чему ни притрагивалась.

«Надо позвать Ника, — в панике подумал Рэндал. — И мы вместе пойдем искать Лиз. — Он повернулся и сделал шаг вниз по склону холма, к морю. В его голове уже складывался план. — Мы дадим Дагону то, что он хочет, — точнее, предмет, который некоторое время будет походить на эту статуэтку. Тогда он оставит нас в покое. Если он в самом деле продал лошадей, значит, он уже наварил на этом немалую прибыль, и мы ему ничего не должны».

Рэндал поискал подходящий предмет, на который можно было бы наложить временную иллюзию физического изменения — создать кажущуюся копию пропавшей статуэтки. «Что же все-таки представляет собой иллюзия? — задумался юноша. — Ложь это или нет? — В Школе это была одна из любимых тем для долгих споров между учениками-волшебниками, а теперь этот же вопрос встал перед ним во всей своей остроте. — Если я солгу, я больше никогда не смогу колдовать, моя магия изменит мне».

Рэндал подходил все ближе к портовой таверне и вдруг увидел как раз то, что ему было нужно: у дороги валялся рваный, грязный холщовый мешок и горка гнилых фруктов — видимо, их выбросил кто-то из торговцев. Он положил один из плодов — судя по остаткам бархатистой кожицы и приторно-сладкому запаху, персик — в мешок и произнес заклинание, создающее зрительную иллюзию. Рваная тряпка вытянулась, переменила форму и стала как две капли воды похожа на кожаный мешок со статуэткой внутри.