‑ Ну, по крайней мере хоть этому ты научился, ‑ заметила Халмэйди.

Она пришла, чтобы проводить Паско вместе с Дедом и его матерью.

Паско фыркнул, повернувшись к своей старшей сестре. Деду и молчавшей Заре он сказал:

‑ Леди Сэндри не даст мне попасть в неприятности, пока я буду учиться. А маленькое чудовище так меня загоняет, что у меня не останется сил на проказы.

‑ Поехали уже, что ли? ‑ спросил возчик слишком уж терпеливым голосом. ‑ Скоро дождь собирается, и мне ещё надо посылки развезти.

Зара поцеловала своего сына в лоб:

‑ Мы ждём тебя на ужин на каждый День Огня, ‑ строго сказала она Паско. ‑ Заходи проведать нас, если окажешься в Восточном Квартале.

‑ Мама, ну я же не из города уезжаю! ‑ воскликнул Паско и засмеялся. ‑ Я просто переезжаю на Фестивальную Улицу!

‑ Слушайся учителей! ‑ сказал ему Дед, когда Паско взобрался на повозку и сел рядом с возчиком. ‑ Мы и слышать не хотим о том, что ты кому-то доставляешь неприятности!

Паско широко улыбнулся и помахал рукой, когда повозка тронулась с места. Он прекрасно знал, что с Язмин и Леди Сэндри неприятности ждут скорее всего его самого.

Сэндри остановилась на пороге коттеджа Дисциплины. За столом сидел низкорослый, толстый молодой человек в белом облачении послушника и неуклюже пытался собрать из частей настольный ткацкий станок. Он уставился на неё с отвисшей челюстью.

Она не была уверена, что именно следует сказать.

‑ А… А Ларк…

Молодой человек вскочил на ноги и метнулся в заднюю часть дома. Там он вскарабкался по узкой лестнице вверх на чердак.

‑ Комас, да что же такое…

Из своей мастерской вышла Ларк, держа в руках рулон ткани. Она заметила Сэндри на пороге.

 ‑ Ну! Ты только посмотри на себя! ‑ Она положила рулон на стол и подошла к Сэндри, раскинув руки в стороны. ‑ Ты заставила нас поволноваться!

Сэндри кивнула и обняла свою наставницу. После кошмарной встречи с Диханурами и их магом она в течение нескольких дней не покидала своих комнат в Цитадели Герцога, почти ничего не ела и много думала. Неделей позже ей пришлось заставить себя поговорить с Паско. И даже это она сделала только потому, что, по словам герцога, мальчик думал, что она злится на него из-за того, что его поймали.

Как только она заверила Паско, что ничего такого и в помине нет, жизнь похоже решила не дать ей покоя. Сначала Язмин, которая хотела поговорить насчёт обучения Паско. Потом Ларк зашла сказать, что присматривала за уроками Паско у Язмин, но было похоже, что послушник-ткач, которого она упомянула Сэндри во время последнего визита, и впрямь был магом. К тому же, он был слишком робким и не мог общаться более чем с одним или двумя людьми за раз. Ей очень нужно было сосредоточиться на нём, в Дисциплине. Эрдоган вышел из себя во время разговора с экономкой Резиденции там, где Сэндри могла их услышать: он сказал женщине, что привык к тому, что с этими делами управляется Леди Сэндрилин; слуги что, совсем не способны думать самостоятельно?

Герцог явился за советом насчёт вкуса. Какие цвета ему шли, какие подарки могут понравится женщине с опытом, а какие будут слишком броскими, смотрелся ли он старше или моложе, когда ехал в карете? Это стало первым светлым моментом в избавлении Сэндри о ненависти к себе — она обнаружила, что её надежды насчёт герцога и Язмин дали всходы.

Последним толчком к возвращению в большой мир стали три письма, пришедшие в течение двух дней — от Браяра, Даджи и Трис. Все письма были толстыми; они хотели знать, почему она не писала. Письма были полны новостей о том, что они сделали и что повидали.