– Ты хочешь построить вторую Кришал-Тири, когда нам вполне хватает одной? – заартачился Эррту. – Но это отнимет у камня столько сил!

– Молчать! – закричал Кесселл, дрожа всем телом. – Иди и делай, что я говорю.

Эррту взял вторую копию кристалла, низко поклонился и, не проронив ни слова, покинул зал. Он понимал, что Кесселл крайне недальновидно расходует энергию камня в ущерб будущим военным успехам. Этот чародей не обладает ни умом, ни опытом – и все-таки камень поддерживает его.

Эррту уже обращался к камню за разрешением убрать Кесселла и самому стать его владельцем, однако Креншинибон отказался. Камень предпочел продолжать поддерживать Кесселла, вместо того чтобы вступить в борьбу с могучим демоном за власть над самим собой.

Хифстааг всей душой ненавидел чародея. По меркам варваров Акар Кесселл был на редкость хилым и тщедушным человечком, подло использовавшим колдовские фокусы для своих низких целей. Но наибольшее отвращение у короля вызывало то, что он сам не был способен противостоять силе, которая подчинялась чародею.

Король варваров отбросил в сторону унизанный кольцами и бусами полог входа в приемный зал Кесселла на втором этаже башни и увидел, что чародей, откинувшись на спину и нетерпеливо постукивая длинными накрашенными ногтями, возлежит на огромной атласной подушке. Несколько обнаженных девушек-рабынь, которых кристалл лишил разума, внимательно следили за чародеем, стараясь предугадать малейшее желание повелителя.

Когда Хифстааг увидел женщин, столь бесконечно преданных этому ничтожеству, ему стало не по себе. В который уже раз он представил, как его огромный топор входит в череп чародея. Однако в комнате было полным-полно хитроумно расставленных ширм и колонн, и варвар, нисколько не сомневаясь, что запросто разделался бы с колдуном, все же догадался, что ручной демон чародея наверняка где-то рядом.

– Я рад, что ты решил присоединиться ко мне, – спокойным, обезоруживающим тоном проговорил Кесселл. Эррту и Креншинибон были рядом, он чувствовал себя в полной безопасности. Желая продемонстрировать свою абсолютную власть, чародей с безразличным видом пнул одну из рабынь. – И все-таки надо было тебе прийти пораньше. Мои войска уже почти готовы к походу, а отряд разведчиков уже отправился в долину.

Сказав это и желая усилить воздействие своих слов, Акар Кесселл многозначительно подался вперед.

– Если в моих замыслах не найдется места для твоих людей, – сказал он, злобно усмехнувшись, – тогда может случиться так, что твой народ вообще мне не будет нужен.

Хифстааг угрюмо молчал, стараясь ничем не выдать охватившие его чувства.

– Подойди же сюда, могущественный король, – промурлыкал чародей. – Присаживайся и отведай угощения с моего стола.

Хифстааг не двинулся с места.

– Прекрасно! – воскликнул Кесселл и, сжав кулаки, спросил: – А кому ты обязан своим существованием?

Хифстааг вздрогнул.

– Акару Кесселлу! – Слова эти сорвались с губ помимо его воли.

– А скажи-ка мне, кто повелевает племенами тундры?

– Ими повелеваю я, – ответил Хифстааг. – Но мой господин – Акар Кесселл. И значит, народами тундры повелевает Акар Кесселл!

Чародей разжал кулаки, и король варваров отшатнулся.

– Мне вовсе не доставляет наслаждения подобное обращение с тобой, – сказал Кесселл, внимательно изучая царапину на одном из своих накрашенных, до блеска отполированных ногтей.