***

Пока Норман ходил в кабинет за документами для Ротта, мы с Хильдой успели незаметно вернуться в аудиторию. Анна одарила нас недовольным взглядом, но ничего не сказала. Норману она нас тоже не выдала.

Он вернулся еще пару минут спустя и как ни в чем не бывало продолжил лекцию. Только было заметно, что мысли его далеки: он говорил монотонно, часто сбивался, мог замолчать посреди предложения, о чем-то задумавшись, и потом не мог вспомнить, о чем говорил. Меня подмывало задержаться после лекции, немного поговорить с ним. Может быть, ободрить. Однако едва время вышло, как Норман попрощался с нами и первым торопливо покинул аудиторию.

Мы вернулись к себе в общежитие, где Андрей уже занял для нас уютное местечко в гостиной. Он заварил ароматный чай и взял из шкафчика умопомрачительно вкусное имбирное печенье. Тонкое и хрустящее, оно неизменно приводило Хильду в состояние экстаза. Мне же после четвертой пары хотелось сладкого кофе и бутерброда с копченой колбасой. К сожалению, ни того, ни другого в Орте почему-то не было. Я по-прежнему не видела нигде других горячих напитков, кроме чая и какао, а колбасы не видела вообще. Никакой.

— Чего такие смурные? — поинтересовался Андрей, когда мы плюхнулись в кресла вокруг столика, невнятно пробормотав приветствие. — Не нравится темная магия?

— Да нет, с магией все нормально, — протянула я, а Хильда добавила:

— Мы ей все равно не занимаемся.

— Просто до нас наконец добрались легионеры, — продолжила я. — И тут же вызвали Нормана на допрос.

— Ого, — удивился Андрей. — Да, я слышал, что они добрались, но не знал, что уже начали допросы. А почему именно с него?

— Вот и я думаю...

— Слушай, но вообще, если подумать, с кого-то же они должны были начать? — внезапно отыграла назад Хильда, хотя именно она и заставила меня начать волноваться по этому поводу.

— Было бы логичнее начать с того, у кого нет четвертой пары, — заметил Андрей. — Даже если они хотят поговорить со всем преподавательским составом.

—Мне показалось, что он разговаривал с ним очень предвзято, — напомнила я Хильде.

— Постой, — Андрей так удивился, что забыл про чашку, которую нес к губам. — А ты-то откуда это знаешь?

— Мы подслушали их разговор, — пояснила Хильда. — Долгая история.

— Так мы вроде и не торопимся.

Стараясь говорить очень тихо, чтобы никто не мог подслушать, мы с Хильдой подробно рассказали ему и про чулан рядом с преподавательской, и про одностороннее зеркало. Потом в лицах расписали разговор старшего легионера с нашим преподавателем. Андрея мгновенно заинтересовало то же самое, что и меня:

— О какой иллюзии говорил этот Ротт?

— Если я правильно понимаю, — протянула Хильда, — мы видим не настоящее лицо профессора Нормана. Он ходит под иллюзией. По-моему, папа мне как-то рассказывал про такое. Маги иногда пользуются подобным. Обычно чтобы скрыть какое-то врожденное уродство или ужасные последствия травмы, которые нельзя убрать магией. Иногда к иллюзиям прибегают люди, начинающие жизнь с чистого листа, чтобы их не узнавали. Например, после громкого публичного скандала. Преступники, конечно, тоже так делают.

— Еще бы, раз так можно, — хмыкнул Андрей.

— Ну, обычно на это надо получать разрешение, — заметила Хильда. — От докторов или легионеров. Судя по тому, как старший легионер жаждет снять с Нормана иллюзию, ему разрешения выдали доктора. Значит, это травма или врожденное уродство.

— Или взятка, — предположил Андрей, хрустя печеньем. — Докторов, наверное, легче подкупить, чем легионеров.