— Понимаю, — кивнул тот. — Увидимся в Орте.

Подхватив сумку и пакеты с платьем и туфлями, я торопливо выскочила из кафе. Норман, убедившись, что я иду за ним, стремительно зашагал к порталам. Я едва поспевала за ним и снова чувствовала себя Пятачком.

До порталов мы добрались в молчании. Я лишь иногда шипела от боли, когда от быстрой ходьбы у меня подворачивалась нога в туфлях на высоком каблуке. Настроив портал, Норман больно сжал мое запястье, как будто опасался, что я в последний момент сбегу из-под его опеки, и буквально втащил меня в него.

Едва мы оказались в главном холле Орты, Норман повернулся ко мне и, не выпуская мою руку, гневно проорал:

— Что вы творите, Ларина? Я же предупреждал вас о нем! Вам приключений захотелось? Чем вы думали? Вам есть чем думать?

Я смотрела на него со смесью страха, обиды и закипающей злости. Какое право он имеет так со мной разговаривать? И какое ему вообще может быть дело до того, с кем я ем мороженое и куда после этого иду?

— Отпустите меня, вы делаете мне больно, — сквозь зубы процедила я, стараясь не отводить взгляд. Откуда во мне вдруг взялась такая решительность, я не знала.

Норман посмотрел на собственную руку, сжимающую мою, и резко разжал пальцы.

— Простите, я не хотел, — чуть спокойнее отозвался он. — Но я глазам своим не поверил, когда увидел вас с ним.

— Вас это абсолютно не касается...

— Ларина, да поймите вы! Он красиво говорит и сладко улыбается, но он просто использует вас и выбросит.

— Много вы в этом понимаете! — оскорбленно огрызнулась я. — Можно подумать, мне от него любовь до гроба нужна. Вам никогда не приходило в голову, что женщина тоже может просто искать развлечения? Не думали, что студентки проводят с ним время к общему удовольствию?

По его лицу пробежала судорога.

— Не говорите так, — судя по понизившейся громкости голоса, его злость перешла в тихое бешенство. — Вы же не такая.

— Какая? Я, между прочим, свободная от каких-либо обязательств, молодая и — без ложной скромности — достаточно привлекательная женщина. И имею право сама решать где, как и с кем мне проводить время. Вы мне не отец, чтобы следить за моей нравственностью! И не муж, если уж на то пошло. Вы мне вообще никто!

Он смотрел на меня так, словно видел впервые в жизни. А меня трясло. И почему-то хотелось плакать. Я целый месяц боялась его, не хотела лишний раз привлекать к себе внимание, а теперь стою в пустынном холле и намеренно говорю мерзкие по моим собственным меркам вещи, как будто пытаюсь спровоцировать. На что? Чтобы он ударил меня или вообще убил на месте?

Моя сумка и пакеты с покупками упали на пол с глухим стуком. Я обхватила себя освободившимися руками, пытаясь унять дрожь.

— Уйдите уже, Норман, — откуда только взялся этот плаксивый тон? И где я потеряла обращение «профессор»? — Видеть вас не могу.

Я не знала, откуда взялась эта истерика. Стал ли причиной страх, который я старалась запрятать поглубже, или гневный вид Нормана. Возможно, мне было просто стыдно за свое поведение, и я пыталась скрыть это от самой себя за подобной бурной реакцией, хотя бы в собственной фантазии свалить вину на него.

Норман покачал головой.

— Я никуда не уйду, пока вы не объясните мне, что происходит. Вы больше месяца ведете себя странно. Кажется, с тех пор, как заработали порталы и вы первый раз вернулись домой. У вас что-то случилось? Вы ведь были совсем другой. Так что произошло?

— Что произошло? — во мне поднялось раздражение. Достаточно сильное, чтобы я осмелилась снова взглянуть ему в глаза. — Да я боюсь вас! Вы этого не поняли? Потому что вы — это не вы.