Сейчас или никогда.

Я вышла из-за деревьев, а Остин встал так, чтобы не дать последовать остальным. Сам он пошел за мной, пока не добрался до кромки леса. Он выглянул из-за деревьев, показывая, что рядом, но не участвует во всем этом. Во всяком случае, так мне показалось. А если вдруг это означало что-то другое, надеюсь, не то, что разозлило бы баса-как-его-там.

– Взяла бы с собой хотя бы Сьюзан, – услышала я бормотание Эрла. – Это юркий небольшой колюще-режущий клинок, прекрасно подходящий для внезапных атак. Пришел, порезал, победил!

– Чем такой маленький клинок поможет против басахауна? – спросила Нив. – Все равно что бумагой его резать.

– Бумагой тоже можно поранить. По крайней мере Сьюзан задержала бы этого зверя, прежде чем он швырнул бы Джесси через поляну. За это время можно далеко убежать.

– Ш-ш-ш, – прошипела я. Не стоило подавать существу никаких идей.

Я шла дальше по поляне. Врать не буду: захватить с собой Сьюзан было бы неплохо хотя бы потому, что с ней я бы чувствовала себя увереннее.

На вершине самой высокой скалы сидело существо. Шерсть темно-коричневыми волнами окутывала все его тело. Увидев меня, он встал, медленно слез на землю и оказался со мной на одном уровне. Даже на расстоянии поляны мне пришлось поднять голову, чтобы разглядеть его лицо и большой нос. Ростом он был метра три; непропорционально огромные руки свисали по бокам его массивного туловища.

– Похоже, это ее худшая идея, – пробормотал из-за деревьев мистер Том.

Мне пришлось с ним согласиться. Большой парень оказывается еще больше, если смотреть на него не сверху.

– Привет! – сказала я, глупо помахав рукой. Вся хладнокровная уверенность улетучилась перед этим массивным существом. Теперь, стоя с ним лицом к животу и близко не на равных, с охапкой смятых цветов вместо клинка, я определенно передумала. И выпалила, не сдержавшись: – А как вы скрываетесь от туристов?

– Ох! – сказал он, наклонив ко мне голову; его широкий нос закрыл рот. – Как мило с твоей стороны спросить об этом. Это действительно искусство.

Он оглянулся по сторонам, нашел среди камней один плоский и уселся на него. Закинув лодыжку на колено, принялся изучать ладони и продолжил:

– Окраска помогает мне слиться с окружающей средой. Но не стоит заблуждаться: очень непросто быть похожим на дерево. У меня же нет веток.

– Он сам не очень умен или считает нас не очень-то умными? – прошептал мистер Том громче, чем стоило.

– Фокус в том, чтобы стоять не шелохнувшись. А еще знать, где мимо тебя пройдут туристы.

Существо наклонилось вперед, словно вглядывалось в лес.

– Дайте угадаю: не очень-то умный из всех нас он, – прошептал мистер Том, снова слишком громко. – В конце концов, здесь и правда проложены пешеходные тропы. Это не высшая математика…

– Замолчишь ты или нет, осел? – выругалась Нив.

– Но в том, чтобы остаться незамеченным, нет никакого удовольствия. Я жду, чтобы они прошли, а когда оказываюсь на краю их периферийного зрения, слегка шевелюсь. Едва заметно. Если они меня по-прежнему не видят, то шевелюсь еще раз, совсем чуть-чуть. Иногда и этого недостаточно – тогда они просто уходят. В юности такое со мной часто случалось. Или я шевелюсь так, что они принимают меня за медведя. Тогда поднимается большая суматоха, все кричат… Но, как я уже говорил, теперь у меня получается недурно. Это искусство. Я чуть-чуть шевелюсь, они оглядываются и замечают, что я на них смотрю. Я стою ровно столько, сколько нужно – не слишком мало и не слишком много. Достаточно, чтобы они осознали, что я тоже разумное существо…

– Это спорно, – пробормотал мистер Том.