|
Ни историей, ни тем более политикой мы не занимаемся. — И они смирились? — не поверила Ася. — В позапрошлом году был еще один разговор. Новый директор ФСБ не захотел, чтобы такие резервы простаивали. Пришлось доказать, что мы вовсе не резервы, — продемонстрировать несколько наших операций и, кстати, объяснить, что, если кто-то из его орлов завладеет синхронизатором, мы расценим это как вторжение. Со всеми вытекающими. — И они смирились… — повторила Ася с сомнением. — Демонстрация силы касалась ФСБ. Они переманили какого-то опера, слава богу — не из моего отряда, и Служба провела компенсацию, прямо на глазах у директора. Этот участок памяти ему закрывать не стали — впредь будет наука. Если вам не надоели лекции, могу отвезти вас в школу, еще на один сезон, — неожиданно закончил Василий Вениаминович. — Вы же адрес забыли, — лукаво произнесла Ася. — Временно… — заявил Лопатин, потрогав на поясе корректор. Олег обратил внимание, что к этому прибору начальник прикасается чаще, чем к другим, — словно для него служба заключалась не в исправлении событий, а главным образом в исправлении воспоминаний. Василий Вениаминович надел шляпу, застегнул пальто и, указав на мешок с бумажной лапшой, вышел из кабинета. Шорохов собрал кредитки, пролистал паспорт и, даже не запомнив своего нового имени-отчества, сунул все во внутренний карман. Ася, напротив, рассматривала документы долго. — Идешь, нет?… — спросил Олег, останавливаясь в дверях. — Фотографию могли бы и поприличней вклеить, — фыркнула она. — Фотка нормальная, реалистичная. Лучше слетай в прошлое, найди маленькую Асю и скажи ей, чтоб не курила. — Лучше найду твоих родителей. Скажу, чтобы предохранялись. — Не была б ты женщиной… — Не был бы ты идиотом… — холодно начала Ася, но в этот момент из тамбура появился Лопатин. — Вы мне надоели! — процедил он, доставая мнемокорректор. Шорохов это увидел первым, но сделать ничего не успел. — Идешь, нет? — спросил он, проморгавшись. — Фотографию могли бы и поприличней вклеить, — пожаловалась Ася. — Не кокетничай, Прелесть. Меньше нравиться ты мне все равно не будешь. — Я учту… — Вот! Культурные же, оказывается, люди! — заметил, поправляя шляпу, Василий Вениаминович. Лопатин довез их до гостиницы и, высадив, тут же уехал. — Сколько звезд? — меланхолично спросила Ася, глядя на дымящуюся возле входа урну. Чад от тлеющего мусора восходил прямым столбом — Олег отметил, что завтра опять будет морозно, — и клубился под заржавленным навесом с ядовито-зелеными буквами «Урал, отель». — Здесь, наверно, не звезды, а кресты, — отозвался Шорохов. — Максимально — четыре. — Фу, Олег!.. Слушай, у нас же карточки! Почему бы не поселиться в другом месте? — Утро вечера мудренее, — буркнул он. — До утра еще дожить… Здесь, может, и насекомые… — Вот и проверим. И без самодеятельности! Если Лопатин привез нас сюда, значит… Ася было взяла его под руку, но тут же высвободилась и, быстро поднявшись по щербатой лестнице, вбежала в парадное. |
