|
И без самодеятельности! Если Лопатин привез нас сюда, значит… Ася было взяла его под руку, но тут же высвободилась и, быстро поднявшись по щербатой лестнице, вбежала в парадное. Олег догнал ее у стойки с зеркальной табличкой «Reception». С той стороны на них смотрела достаточно молодая женщина, крашенная под златовласку, с каким-то значком на лацкане, возможно — ювелирным изделием, возможно — эмблемой отеля. — Люкс есть? — бросила Ася. — Есть, и не один, — с достоинством ответила администраторша. — Все заняты. — Давайте не люкс, — обреченно сказал Шорохов. — Паспорта предъявлять будете? — А нужно? — Как хотите. Кровать двуспальная? Ася нервно хохотнула. — Мне не надо, — отрезала она. Женщина недоуменно взглянула на Олега. — Мне тоже необязательно… — Он пожал плечами. Администраторша, почти ничего не спрашивая, сама заполнила анкеты и выдала Асе ключи с деревянной грушей. Та быстро их цапнула и направилась к лифту. — Поссорились? — сочувственно спросила женщина. — Бывает… — Она невзначай выложила перед Олегом маленькую плотную карточку. Он принял это за календарик, но на обратной стороне увидел тонкий курсив с претензией на вязь: _«Мы_юные_и_очаровательные,_но_без_Вас_нам_скучно._Позвоните_в_наш_люкс_по_тел._302._Мы_ждем_Вас_круглые_сутки!»_ — Бар и ресторан на первом этаже, — объявила женщина. — Неужели?… — проронил Шорохов, сгребая со стойки ключи. Его поселили в четыреста десятом, Асю — по соседству, в четыреста одиннадцатом. Если только это имело какое-то значение. Да пожалуй, что не имело… Войдя в номер, Шорохов осмотрелся — без особого восторга, но и без ужаса. Хотелось помыться и поспать, и здесь это было вполне осуществимо. В принципе, хотелось еще и есть, но, по сравнению с усталостью, голод выглядел неубедительным. Что же касается «юных и очаровательных», то Олегу было не до них. Бросив визитку к телефону, он задернул шторы, принял душ и рухнул на кровать. Лишь расслабившись, Шорохов понял, насколько же он устал, — скорее морально, чем физически, однако гудевшим мышцам этого было не объяснить. Тело ныло, как после пьяной групповой драки, где все бьют всех, не деля людей на приятных и противных. Уже сквозь сон Олег услышал в коридоре смех и подумал, что это могут быть такие же опера. Следом явилось безумное предположение о том, что в клоаке под названием «Урал» все до единого — сотрудники Службы, включая администраторов и проституток с третьего этажа. Затем ему привиделось, как все они лежат в роддоме — взрослые, голые и омерзительно беспомощные… Шорохов проснулся и страдальчески посмотрел в потолок. Над головой вилась зигзагообразная трещина — черная на серой в темноте побелке, — вилась и уходила за стену, в четыреста одиннадцатый номер. К Асе. Глянув на часы, он обнаружил, что практически не спал. Повздыхав и повалявшись без толку, Олег раскинул руки и случайно выяснил, что кровать не такая уж узкая. Одолеваемый этой мыслью, он сел, нащупал впотьмах джинсы, кое-как попал ногами в ботинки и задумался: а надо ли?… В коридоре опять рассмеялись, хмельно и заразительно, и Шорохов, не выдержав, поднялся. |
