– Элисон! – восклицаю я, наклоняюсь и хватаю ее за плечи.

Она с усилием сосредотачивается.

– Потому что нужно спуститься по кроличьей норе.

Я даже не спрашиваю, реальная это нора или нет.

– Значит, я ее найду. Никто из твоих родственников случайно не может в этом помочь?

Я хватаюсь за соломинку. Британские Лидделлы даже не знают про нас. У одного из сыновей Алисы Лидделл была тайная интрижка с некоей женщиной; потом, во время Первой мировой войны, он отправился на фронт и погиб. Женщина, забеременев, перебралась в Америку, чтобы здесь растить своего незаконного ребенка.

Мальчик вырос, и у него родилась дочь, моя бабушка, Алисия. Мы никогда не общались с нашими британскими родственниками.

– Нет, – резко отвечапт Элисон. – Не впутывай их в это, Элли. Они знают не больше нашего, иначе мы не попали бы в беду.

Решимость, с которой она говорит, кладет конец вопросам, которые вызывает ее таинственное откровение.

– Хорошо. Мы знаем, что кроличья нора находится в Англии, правильно? Есть какая-нибудь карта? Письменные указания? Где мне искать?

– Нигде.

Я вздрагиваю, когда Элисон спускает с моей ноги носок и указывает на родимое пятно чуть повыше вспухшей левой лодыжки. У нее точно такое же на внутренней стороне запястья. Оно похоже на лабиринт из линий. Такие рисуют в детских книжках с головоломками.

– В этой истории скрыто больше, чем вы думаете, – говорит Элисон. – Сокровища укажут тебе путь.

– Сокровища?

Она прижимает свое родимое пятно к моему, и в точке соприкосновения я ощущаю приятное тепло.

– Читай между строк, – шепчет Элисон.

То же самое она недавно сказала про фотографии.

– Не рискуй, Элли. Пообещай, что никуда не впутаешься.

У меня щиплет глаза.

– Но я хочу, чтобы ты вернулась домой…

Она отдергивает руку от моей лодыжки.

– Нет! Я не просто так все это сделала…

Ее голос обрывается. Сидя у моих ног, она кажется такой маленькой и хрупкой.

Мне нестерпимо хочется спросить, что Элисон имеет в виду, но, главное, я просто хочу обнять ее. Я опускаюсь на колени, не обращая внимания на боль, и тянусь к Элисон. Это настоящий рай – чувствовать ее объятия, вдыхать запах шампуня, уткнувшись носом ей в висок…

Однако блаженство быстро заканчивается. Элисон словно коченеет и отталкивает меня. Какое знакомое ощущение: я отвергнута. Но тут же я вспоминаю: папа и медсестра могут вернуться в любую секунду.

– Бабочка, – говорю я. – Она тоже играет какую-то роль, правильно? Я нашла сайт. Меня вывела на него фотография черно-синего махаона.

Облака заслоняют солнце, в воздухе повисает сероватая дымка, и кожа Элисон тоже как будто меняет цвет. Взгляд у нее обостряется от ужаса.

– Значит, ты это сделала.

Она поднимает дрожащую руку.

– Теперь, когда ты сама принялась его искать, ему не придется нарушать слово. Ты – легкая добыча.

– Ты меня пугаешь! О ком ты говоришь?

– Он придет за тобой. Выйдет из твоих снов. Или из зеркала… держись подальше от зеркал, Элли! Понимаешь?

– Зеркало? – недоверчиво переспрашиваю я. – Ты хочешь, чтобы я не подходила к зеркалу?

Элисон кое-как поднимается, и я с трудом удерживаю равновесие на костыле.

– Разбитое стекло ранит не только кожу. Оно рассекает душу.

И тут, как нарочно, бандана Джеба соскальзывает с моей коленки, открыв окровавленную повязку. У Элисон вырывается тихий вскрик.