— А зачем женщине ум? — с искренним недоумением спросил он, все больше и больше удивляясь всем моим словам. Да… нелегко нам будет договориться.

— Чтобы прозорливо думать о будущем, помогать своему мужчине советом и вырастить умных детей, — ответила я, стараясь быть доброжелательной и всеми силами сдерживая раздражение от его тупости.

Уже подойдя к парням и внимательно их осматривая, увидела, что ранены двое — Такисарэль в плечо и Рон в бедро. Оба ранения не тяжёлые, но если Такисарэль с нашей, эльфийской, хорошей регенерацией, будет здоров через три дня, то у Рона рана будет заживать долго, около десяти дней.

Попросив раненых парней сесть на землю, я велела им не вставать и пока зажать руками кровоточащие раны, а сама спешно направилась к кибитке за иглой, эликсирами и заживляющей мазью. Орк, контролируя меня, не отходил ни на шаг. Я, чтобы успокоить его, комментировала каждое своё действие. Ровным, мягким, располагающим к доверию Голосом, объясняла:

— Надо войти в кибитку, взять лечебный напиток и иголку с ниткой, чтобы зашить раны. — Поднявшись в кибитку, я продолжила общение с нависающим надо мной сзади орком. — Смотри, это наш дом. Вот здесь, у нас лежит одежда, здесь музыкальные инструменты, здесь посуда, здесь все для лечения ран, здесь мы спим.

— Никогда не видел такой кибитки, — удивленно заозирался орк вокруг, активно принюхиваясь. — Чисто… свободно… удобно… но слишком шикарно. Такую кибитку может иметь только Вождь. В обычной кибитке должны уместиться шесть женщин и двенадцать детей или много всякого скарба. Надо забрать эту кибитку себе.

— Ладно, — покорно кивнула я, вновь направляясь к парням.

Первым делом дала им выпить обезболивающий эликсир. Обработала обеззараживающим зельем раны Рона и Такисарэля. И накладывая стягивающие швы, с огорчением подумала о том, что ни я, ни Такисарэль, к сожалению, не Целители. При более тяжёлых ранениях помочь нам некому. Хорошо, хотя бы, что перед самым походом в Степь, Еваниэль научила меня сшивать раны иглой. Когда я закончила шить и наложила повязку, позволила парням встать и напоила их укрепляющим эликсиром стимулирующим регенерацию.

— Теперь, я займусь твоими ранеными воинами, — сказала я, думая о том, как нас накажут за них. — Извини, что так получилось.

— Не за что извиняться. Раз ранен или убит, значит, плохой воин и сам виноват, — равнодушно ответил орк, пожав плечами. Очень спорное и жесткое утверждение, но я вздохнула чуть спокойнее.

Занявшись орками, я увидела, что один из них убит стрелой Такисарэля, пробившей его сердце. Ещё никогда в жизни мне не приходилось видеть мёртвого разумного. Боясь показать окружающим свой страх перед смертью, я старалась не смотреть на мертвое тело.

У одного раненого воина, уже кем-то обломанная, стрела застряла в плече. Чтобы её вытащить, пришлось ножом рассечь мышцы и, достав обломок стрелы, зашить рану. У второго, был рассечён мечом бок. Рана оказалась неглубокой, внутренние органы не задеты. Обработав, рану зашила. То же самое проделала еще с тремя ранеными. Пострадавшие орки, приняли из моих рук эликсир и безбоязненно выпили, видя, что до этого, я давала его и своим парням.

Пока я всем этим занималась, командир орков нетерпеливо поглядывал на меня, в это время остальные орки бдительно стерегли моих парней. Но все они, время от времени, кидали заинтересованные взгляды на колеса нашей кибитки, которые представляли собой металлический обод со спицами, покрытый эластановыми шинами. Колеса же орочих повозок напоминали примитивные катки — деревянный диск, насаженный на ось и зафиксированный клином. Какую же жесткую тряску приходится им терпеть. Да, невольно можно понять тех из нас, кто испытывает чувство расового превосходства, ведь улучшить ходовые качества колеса это такая простая задача.