— Правда, не слабо, чувиха? — В зеленых глазах плясали искры.

— Еще раз назовешь меня чувихой — и будешь Даниэллой до конца своих дней. — Я снова повернулась к картам. Мне сегодня ни за что не уснуть. Треть населения Земли мертва. — Сколько… меня не было? Какое сегодня число?

— Семнадцатое января. Извини, просто вырвалось.

— Какое отношение это имеет к В'лейну? — Продолжай говорить, приказала я себе, это поможет тебе не расклеиться.

Мы потеряли треть населения планеты! Более двух миллиардов людей погибло! Каждую секунду, пока я была животным, погибали люди. Чувство вины оглушило меня.

Я пошла вдоль карт, пытаясь найти Джорджию. Меня тошнило. На карте штата были два чернильных пятна, одно над Саванной, второе над Атлантой, оба всего в нескольких часах пути от Ашфорда, штат Джорджия, моего родного города. Большинство отметок на карте касалось более крупных городов.

— Что это за пятна? — напряженно спросила я, догадываясь, каким будет ответ.

— Темные Зоны. — Наверное, мои мысли отразились на лице, потому что Дани поспешно добавила: — В'лейн проведал твоих родителей. Говорит, что они в порядке.

— Недавно проведал?

Она кивнула.

— Он продолжает за ними следить. Говорит, что делает все, что может.

Впервые с того момента, как увидела карты, я смогла глубоко вдохнуть.

— Как вышло, что Тени так быстро распространились? Как они вообще смогли перебраться через океан? Электричество отключилось по всему миру?

— В'лейн говорит, что другие Невидимые им помогали, пока не поняли, что Тени слишком быстро пожирают их новую площадку для игр. Теперь он утверждает, что Невидимые сражаются друг с другом за территорию. Некоторые даже пытаются снова включить электричество, чтобы держать Теней подальше.

Я вспомнила битву в небесах, которую видела по дороге. Интересно, за что они дрались?

— Один раз, когда я отправилась в Дублин тебя искать, я видела людей, которые прогуливались с Носорогами и вместе входили в бар с вывеской. Я за ними не пошла, меня это напугало. Там были девушки, Мак. Не знаю, были ли они при-йа, но мне показалось, что нет. Они выглядели так, словно идут туда по собственной воле. — Ее блестящие глаза потускнели. — Мак, я думаю, что Невидимые стали вампирами для шизанутых фанаток.

— В'лейн об этом знает? Светлые хоть что-нибудь делают?

Я была в ужасе. Я знала свое поколение. Мы жили в мире, где возможно получить удовольствие по щелчку пальцев, у нас почти не было ограничений, и у большинства моих друзей не было такого папы, как у меня, который сказал что-то вроде «не путай силу эмоции с качеством эмоции, детка», когда я втрескалась по уши в классного сердцееда Томми Рэлстона. Чем больше он приударял за моими подругами, тем сильнее я старалась удержать его при себе. Я словно стала зависимой от того, что заставляло меня чувствовать ярко, сильно, даже если это причиняло мне боль. «Боль — это не любовь, Мак. Любовь приносит людям счастье». Я скучала по папе. Хотела встретиться с родителями. Своими глазами увидеть, что с ними все в порядке.

— В'лейн уверяет, что Светлые пытаются остановить худших из Невидимых, — сказала Дэни, — но они не могут убить друг друга, потому что у них нет меча и копья. В'лейн говорит, что Видимые хотят вернуть оружие себе, но до сих пор никто из них не пробовал отнять его у нас. Хотя, по его словам, это всего лишь вопрос времени.

Хаос. Это был полный хаос. Невидимые на свободе, они сражаются с Видимыми, дерутся друг с другом, обзаводятся почитателями, вроде тех готов, которых я видела в логове Мэллиса. Я не удивлюсь, если фанаты Мэллиса просто сменили объект поклонения, выбрав новую, куда более экзотическую опасность в этом городе.