— Да, — так же натянуто согласилась она.

— Знаешь, Клариссу не всегда стоит воспринимать серьезно… я имею в виду ту часть разговора, что не касалась твоего дяди. Ее всю жизнь баловали, и она считает, что так будет продолжаться вечно.

— Насколько я поняла со слов Колина, у нее была довольно несчастная жизнь, пока не умер ее муж, — не смогла удержаться от замечания Джульетта.

Он взглянул на нее сверху вниз посуровевшими глазами.

— Колин? — откликнулся он. — А что вообще Колин знает хоть о чем-нибудь? — сказал он с презрением в голосе. — И уж наверняка он не знает и десятой доли правды о сестре губернатора! Он всего лишь сентиментальный юнец, готовый стать ковриком у ее двери; но, может быть, теперь, когда его отец заболел и на его плечи ляжет больше ответственности за ферму и остальное, он, наконец вырастет и перестанет вести себя так, будто он еще подросток. По крайней мере, я на это надеюсь.

Джульетта молчала.

— Ты больше похожа на взрослого человека, чем он. Тебе можно доверить присмотр за твоим дядей.

— Спасибо, — сказала она.

Он смотрел на нее, странно прищурившись.

— Я только что заговорил о миссис Грэхем потому, что вспомнил вопрос, который ты задала мне, прежде чем мы вернулись сюда. Я сказал тебе, у меня нет привычки, развлекать особ твоего пола у себя дома, даже если обязанность развлекать их ложится на меня. Признаваясь тебе в этом, я ожидал, что ты поверишь мне.

Она снова промолчала.

— Но ты не веришь мне?

Она подняла на него глаза с обманчивым спокойствием и безразличием.

— Если бы я знала о пропавших перчатках, я могла бы поискать их, пока была у тебя, — заметила она будто для поддержания разговора. — Как обидно, если это были хорошие перчатки… я имею в виду, обидно их потерять! А миссис Грэхем всегда так хорошо одета, что, думаю, они были очень дорогими. Она никогда не носит ничего дешевого, не так ли?

Майк еще раз пристально посмотрел на нее и отвернулся.

— Очень хорошо, — сказал он, — если тебе так больше нравится! Можешь верить, во что хочешь — про меня, миссис Грэхем, любую женщину в округе, — я больше никогда не буду пытаться разубедить тебя. А теперь вернемся к твоему дяде. Как только он вполне придет в себя, ты должна дать мне об этом знать — или пусть это сделает Колин, — и я устрою перелет. Я уже сказал, что если я понадоблюсь еще для чего-либо, то тебе надо всего лишь обратиться ко мне. — И он поспешно повернулся, вышел сквозь распахнутую дверь на веранду, а через минуту она услышала, как заработал мотор его машины.

Она стояла и прислушивалась к этому шуму, пока он не стих вдали. Потом, сжав в кулаки опущенные руки, она так сильно прикусила нижнюю губу, что потекла кровь; в ее глазах застыли боль, нерешительность и недоумение. Колин, завершивший все дела на ферме, вскоре после этого вошел в комнату и обратил ее внимание на то, что у нее на подбородке появилось маленькое красное пятнышко.

Колин был выбит из колеи внезапной болезнью отца, и Джульетта сразу начала относиться к нему с сочувствием, потому что он откровенно тянулся к ней за помощью. Теперь, когда на него свалилась эта новая забота, он, казалось, напрочь позабыл о Клариссе Грэхем. Джульетта была привычным, знакомым человеком, и то и дело он с тоской обращался к ней, будто искренне надеялся, что при изменившихся обстоятельствах их старые отношения могут возродиться. Но, хотя Джульетте и было его жаль, теперь в ее обращении с ним появлялась сдержанность, как только они оставались вдвоем, — в конце концов, это он первым установил новые условия общения. И никакое сочувствие не могло стереть прошедших недель или заставить ее снова взглянуть на него так же, как она смотрела на него много лет — до недавнего времени.