Через пять минут тишины дыхание изменилось, теперь его сопровождал новый звук — шаги. Я оставалась на месте и была вознаграждена видом фигуры, медленно идущей сквозь мрак. Это был мужчина не намного выше меня.

Выхватив нож из-за пояса, я бросилась вперед. Рассчитанный риск — я полагаю, что, если бы у жертвы моей импровизации был пистолет, я уже была бы мертва. Если меня кто-то и хотел пристрелить, он пропустил безупречную цель, когда пропустил мой приход. Если пистолета у него нет, шансы в мою пользу. Может, он лучше вооружен, но люди, желающие застать кого-либо врасплох, сами обычно не ожидают нападения. Я всегда предпочитала быть нападающим.

Я ударила его сбоку, впечатав локоть в солнечное сплетение. Что-то в моем плече треснуло, когда я потревожила свежий шрам, и запульсировало сердитой пронзительной болью. Даже волшебное исцеление не может сделать большего; шрам выглядел старым, но не был таковым.

Под действием силы тяжести мы оба рухнули на пол. Я схватила его запястье правой рукой и поставила колено ему на живот, вышибая дыхание. Он попытался вывернуться, издав своеобразный придушенный, лающий звук, как тюлень, если ударить его палкой. Он не предпринял попытки достать оружие. Я остановилась. Кого я знаю, кто начинает лаять, как тюлень, когда его ударишь?

— Коннор?

— Да, — выдохнул он. Большинство аристократов — тряпки, им так редко причиняют боль, что они не научились переносить удары. Жаль, я не такая. — Я тоже рад тебя видеть.

— Какого черта ты здесь шастаешь? — Я выпустила его и поднялась. По плечу распространялась влага; я была вполне уверена, что рана открылась. — Не самое умное занятие. У меня хреновая неделя.

Коннор принял сидячее положение, тихо пыхтя. Он явно ожидал, что я помогу ему встать, хотя бы руку протяну.

— Я слышал, — сказал он. Темнота мешала мне рассмотреть его лицо. Я обнаружила, что испытываю из-за этого извращенную радость. — Лили рассказала мне, что произошло с Россом. Тебе повезло, что ты еще жива.

— Когда ты видел Лили? — спросила я, прищурив глаза.

Когда я в последний раз проверяла, Лили не общалась ни с одним из местных аристократов. Подобно большинству землевладельцев из парка «Золотые ворота», она предпочитала одиночество.

— Сильвестр меня послал. Он тебя искал.

— Что?! Дэвин звонил ему. Он знал, где я.

Коннор помолчал.

— Тоби, никто не звонил. Я пришел сюда, потому что Лили сказала, что думает, ты можешь быть здесь. Все герцогство в боевой готовности. Сильвестр испуган.

Я похолодела:

— Не может быть.

— Поверь. — Он встал, все еще дыша слегка неровно. — Ты дерешься чертовски сильно для девушки.

— А ты падаешь чертовски легко для парня. Коннор, ты серьезно? Сильвестр правда не знает, где я?

— Понятия не имеет. — Ступни Коннора шаркнули по полу, послав эхо по двору. — Ты не возражаешь, если я включу свет? Дискуссия в темноте начинает меня пугать.

— Если ты знаешь, как это сделать, будь добр.

— Ладно.

Шаги удалились от меня, за ними последовал скребущий звук, перед тем как помещение наполнилось теплым бесцветным светом, который, казалось, исходит из стен. Коннор был в пяти футах от меня, прижимая ладонь к одному из декоративных канделябров. Должно быть, я уставилась на него, потому что он пожал плечами.

— Роза мне показала, — пояснил он. — Она считала это хорошей идеей, чтобы знал кто-то еще.

— Давно?

— Пару месяцев назад.

Это подразумевало одно из двух: либо Роза ожидала, что умрет… либо это не Коннор.