— О Господи! — крикнул Хок и в следующее мгновение потерялся в ослепляющей бездне, о которой до сих пор просто не знал…

Фрэнсис продолжала прижиматься к нему, счастливо и недоверчиво прислушиваясь к тому, что происходило внутри ее. Там бился их совместный бешеный пульс, наполняя ее тем, что тело воспринимало, как поток густого сладкого меда. Как глубоко он был, ее муж, и как странно он реагировал на все в этот раз!

— О Господи, Фрэнсис… — повторил Хок. приходя в себя.

Он был весь в поту и слаб, как котенок. Сердце даже не колотилось, а словно металось в груди, пытаясь выскочить наружу. Он приподнял голову и тотчас уронил снова. Он едва мог шевелить ресницами.

— Ты был прав, — прошептала Фрэнсис. — Крем нам не понадобился.

В следующую минуту она уснула.

Хок лежал, уткнувшись лицом в подушку, но он почувствовал, что она на время оставила его одного. Он приподнялся на подрагивающих руках и прилег рядом.

— Отныне ты будешь получать на ужин бренди каждый вечер, — объявил он вполголоса, убирая с ее лба влажную прядь.

«Как же ты была права, Амалия!» — думал он, улыбаясь во весь рот. Он понимал, что своей непринужденностью Фрэнсис была обязана выпитому спиртному, но это не делало его менее счастливым. Поднявшись, чтобы погасить свечи, он долго смотрел на разметавшуюся обнаженную жену и решительно улегся рядом с ней, махнув рукой в сторону своей спальни. Фрэнсис во сне инстинктивно устроилась на его плече.

Последней мыслью, мелькнувшей в голове Хока перед тем как он уснул, было: «Не взять ли ее на конюшню и завтра?»

Как всякая вышколенная горничная, Агнес прекрасно знала, что недопустимо входить утром в спальню хозяйки без вызова. Тем не менее она бесшумно приоткрыла дверь и рискнула бросить взгляд через щелочку. Как она и предполагала, в постели лежали двое, во сне прижимаясь друг к другу. Голова леди Фрэнсис покоилась на плече мужа. Агнес улыбнулась и исчезла. Когда через несколько минут она принесла новость на кухню, никто и не подумал подвергнуть ее слова сомнению: очень уж лукавое было у нее лицо.

Между тем Фрэнсис медленно просыпалась. Повернувшись на бок, она увидела спящего Хока.

— Ох нет! — прошептала она, прижав ладонь ко рту. События прошлой ночи живо всплыли в ее памяти.

— Ох нет! — повторила она громче, заливаясь краской.

Шеки Хока были темными от утренней щетины, волосы взлохматились и перепутались. Как великолепен он был!

Фрэнсис протянула руку, чтобы дотронуться до него, и это движение отозвалось пульсирующей болью в висках.

Сердце частило, а во рту было противно. Ощущение было такое, что она выпила целую бадью вина. «Не вина, а бренди», — вспомнив, уточнила она.

— Ох нет! — прошептала она снова, на этот раз едва шевеля губами, чтобы не разбудить мужа

Разумеется, он тут же открыл глаза.

— Какое славное утро, не так ли, жена? — спросил он. с улыбкой глядя в ее смущенное лицо. — Как ты себя чувствуешь?

— Отвратительно! У меня раскалывается голова.

— Ничего удивительного. Я скажу Граньону, чтобы приготовил микстуру против похмелья. Да будет тебе известно, есть несколько рецептов ее приготовления. Кстати, твои груди восхитительны.

Фрэнсис рванула на себя покрывало. К боли в висках тотчас прибавились головокружение и легкая тошнота.

— У меня не было времени уделить твоим грудям достаточно внимания, — продолжал Хок с сожалением. — Ты так меня распалила, милая, что было не до того.