— И кто же это сделает? Уж не ты ли, Фрэнсис?

— Выпороть вас? Да я бы получила величайшее удовольствие!

— Возможно, я тоже…

— Дети, дети! Прекратите же ссориться хоть на пару минут! — воззвал маркиз. — А вот и Рози, как нельзя более кстати. Рози, еще чашку чаю, пожалуйста.

До тех пор, пока горничная не вышла, за столом царила тишина.

— У загадки должно быть какое-то простое объяснение, — предположил маркиз после ее ухода, надеясь перевести разговор в более мирное русло. — Что говорит по этому поводу Бел-вис?

— Он понятия не имеет, что это значит, — ответила Фрэнсис, успевшая, образно выражаясь, опустить свои встопорщенные перышки. — Ему очень не нравится вся эта история

— Я уверен, все объяснится, когда я посмотрю купчую, — сказал Хок уверенно, отмахнувшись от проблемы мановением руки.

Однако несколько часов спустя он был неприятно удивлен. Купчая, в которой он надеялся найти все необходимые сведения, попросту отсутствовала. С помощью Маркуса Хок обыскан каждый дюйм кабинета и несколько других мест, где хранились архивы Десборо-Холла. Купчая как сквозь землю провалилась. Более того, не удалось найти также купчие на Тамерлана и Гордость Кланси. Хок счел это очень странным, но не намерен был забивать этим голову. Рано или поздно бумаги должны были найтись. Что бы Невил ни сделал с ними, не уничтожил же он купчие, без которых лошади не допускались до скачек!

После такого утомительного и пыльного занятия, как копание в бумагах, Хок решил подышать свежим воздухом и прошелся до выгонов. На одном из них Фрэнсис, по-мужски верхом на Летуне Дэви, отрабатывала на редкость сложные маневры. «Наездница она превосходная», — против воли подумал Хок. Летун Дэви без малейшего протеста следовал каждому движению поводьев, казалось даже, что жеребец выполняет ее требования охотно, с радостью. Верховая одежда Фрэнсис — назвать ее наряд амазонкой не поворачивался язык — состояла из блузы и плотной юбки в глубокими разрезами по бокам, позволявшими свободно маневрировать стременами.

Когда они встретились позже, она пропахла лошадиным потом, а вместо прически на голове было нечто невообразимое. Хок испугался, что лошадь сбросила ее, и он испытал вспышку тревоги. Впрочем, довольный вид Фрэнсис сразу успокоил его. В одной ее руке был зажат грязный конверт, в другой листок бумаги — короткое письмецо.

— Это от отца и Софии! — объявила она, врываясь в гостиную счастливым ураганом.

У нее совсем вылетело из головы, что еще утром она дала себе слово никогда больше не разговаривать с мужем.

— Да? — равнодушно бросил Хок, которому не было никакого дела до новостей из «Килбракена».

— Они оба здоровы. София спрашивает вашего разрешения на то, чтобы привезти в Десборо-Холл моих сестер. Им понадобится обновить гардероб, и она хочет узнать, как много денег мы сможем выделить на это. Как вы смотрите на то, чтобы через месяц…

Хок, который во время всей тирады смотрел на Фрэнсис во все глаза, вскочил с кресла в порыве возмущения:

— Я вынужден был жениться на вас, мадам, и ничего не могу поделать насчет вашего присутствия здесь, но пусть я лучше сгорю в аду, чем по Десборо-Холлу будут болтаться ваши сестрицы, путаясь у меня под ногами! И еще меньше, мадам, мне улыбается перспектива тратить на них свои деньги! Вы уже потратили достаточно, так что кредит семьи Килбракен этим исчерпывается. Прошу вас так и отписать вашему папаше!

Фрэнсис приоткрыла рот в совершеннейшем изумлении.

— Неужели София думает, что я повезу всю эту

Кучу юбок — вас в том числе — с собой в Лондон?

Что я буду таскать вас по балам, загоняя мужей в приготовленные сети?

В этот момент Фрэнсис вышла из своего неуместного оцепенения.