Кулак летит мне в лицо, но с деревенским замахом, поэтому я легко отвожу чуть в сторону, сразу ныряю за спину. Бедняга становится преградой между мной и его дружками, и я добавляю этой преграде пинок под зад.

Пока они ворочаются, я пробегаюсь по спинам. Отталкиваюсь и прыгаю на последний стол перед окном.

Впереди вдруг выскакивает смельчак, атакуя диким перегаром, кидается мне наперерез. И отлично, потому что я группируюсь и, всадив ему локоть в грудь, использую его как таран.

Звенит стекло, мы вываливаемся на улицу.

Я, стараясь уберечь руки от осколков, отталкиваюсь от бедняги, кувыркаюсь дальше. Спина всё же чувствует стекло, но вот под ногами уже твёрдая земля.

Встаю, отряхиваясь, поднимаю глаза… Чтобы как раз увидеть, как диверсант Вячеслав Ключевец отводит любопытный взгляд от гудящей таверны, и поворачивается в мою сторону. Пухлый безлунь только-только подвёл лошадь и подал диверсанту вожжи.

Мне одного мига хватило, чтобы понять — узнал… Тебе чего, гуталина мало, собака сутулая?!

У меня чуть нога не лопнула от напряжения, так сильно я оттолкнулся в прыжке. Пистолеты в руке Вячеслава и в моей появились одновременно.

Грохают выстрелы, ощущается ветерок рядом с ухом. Диверсант на автомате падает на землю, но я замечаю, как взрывается красными каплями плащ у него на плече.

От удара плечом о землю пистолет у меня вываливается, я прокатываюсь щекой по грязи. Вася, мув, твою капитскую псину!

Ноги и руки в бешеной скачке проносят меня через улицу и бросают в зачуханный проулок. Мне едва удалось там вскочить, чтоб перепрыгнуть через кучу мусора. Заорали бросившиеся под ноги кошки, а за спиной снова раздался выстрел, и затылок осыпало щепками.

Кое-как сохранив равновесие, я пересёк закоулок, забежал за угол здания и встал, пытаясь отдышаться. Посмотрел на бесполезный пистолет в руке. Даже не помню, когда я его снова подхватил.

— Твою псину, Эвелина, — выругался я, — И чего теперь делать?

Пару секунд на то, чтобы отдышаться и успокоиться. Тихо, Вася, жжёный псарь ещё не пришёл за нами, и вообще я не привык паниковать.

— А ведь я тебе говорил, от брюнеток одни проблемы, — вырвалось у меня, и в ответ прилетела эмоция возмущения.

Я выпрямился, поправил сумочку с документами, и сунул пистолет обратно за пояс, решив пока его оставить. Тот диверсант может преследовать меня, и у него могут быть ещё патроны. А вот о том, что с ним очень сложно справиться, я старался не думать и надеялся на свои способности.

Прихватив под ногами обломок кирпича с довольно острым краем, я пробежался вдоль здания, как раз параллельно таверне. Притормозил у угла, приготовившись встретить ударом потенциальную угрозу.

Никого…

Выглянул, оценивая обстановку. Узкий закоулок не давал всё рассмотреть, но возле таверны вроде бы лежит без движения тот пухляш-безлунный. Лошади рядом с ним нет, как и диверсанта.

Раздались громкое ржание и бодрый женский крик. Эвелина?!

Ну да, появилась запряжённая повозка, которая чуть не прокатилась по телу пухляша. Она пронеслась, обогнув таверну, и на ней мелькнула стоящая чернолунница — она стегала вожжами лошадь, прикрикивая.

Куда Эвелина понеслась, мне видно не было — повозка исчезла за углом. Но кажется, за ней погналась ещё карета. Уж не полиция ли?

Я перебежал за следующий угол и быстрым шагом направился дальше, удаляясь в сторону каменной половины Межедара. Что-то подсказывало мне, что лучше затеряться в городе, чем пускаться обратно в поля.

— Стоять! — голос сзади раздался одновременно с сигналом моей интуиции.

Я резко присел, развернулся, и с ходу метнул осколок кирпича. Это был… полицейский?!

Отлетела синяя форменная фуражка, когда камень рассыпался об его лоб.