— Теперь я начинаю понимать ваши трудности, — добрым голосом промолвил герцог, — но мне по-прежнему не понятно, почему граф пригласил вас жить с его семьей.

Девушка смущенно опустила глаза:

— Я… я боюсь, что вам представили меня не под той фамилией…

— Хотите сказать — вы не Бенард?

— Д-да.

— Тогда как же вас зовут по-настоящему?

— Моим… моим отцом был… сэр Ричард Хиллингтон.

Герцог вздрогнул:

— Хиллингтон? Не может быть!

— Это правда. Мы приехали… в Париж, потому что моей маме оставила этот прелестный дом ее мать… которая была графиней де Шабрилен.

Герцог шумно вздохнул:

— Как вы могли совершить такую глупость? Оставаться здесь одной после смерти отца, да еще и поддаться на уговоры сыграть роль невесты моего брата!

Ева ничего не ответила, и герцог сказал:

— Вам следует вернуться в Англию. У вас же есть там родственники?

— Да, много. Но мне… тяжело с ними… ведь на самом деле они никогда… не одобряли маму… Во всяком случае, не больше, чем Шабрилены… одобряли папу, когда она… сбежала с ним.

— Теперь я припоминаю: кто-то мне рассказывал, что ваш отец, которого я часто встречал на скачках, в молодости вызвал массу пересудов.

— Папа и мама сбежали, когда она должна была выйти замуж за француза, которого выбрали для нее Шабрилены… — пояснила девушка.

— Это был очень храбрый поступок, — заметил герцог.

Ева стиснула руки.

— Спасибо, что вы так сказали… Мама была очень… очень счастлива с папой… хотя всегда огорчалась, что ее семья не общается с ней…

— А теперь вы собираетесь жить с ними! — задумчиво проговорил герцог. — И вы думаете, это сделает вас счастливой?

— Они очень, очень добры, а их замок — самое красивое место, что я когда-либо видела!

— Л тоже так думаю, — согласился герцог, — но только я предпочитаю свой собственный дом.

— Он такой впечатляющий?

— Очень впечатляющий! Тут за дверью что-то упало. Девушка вздрогнула, и в ее глаза снова вернулся ужас.

— Т-там… кто-то есть! — пролепетала она. — Бы… вы не думаете?..

— Предоставьте это мне, — сказал герцог, вставая с дивана.

Выйдя из салона, англичанин закрыл за собой дверь, и Ева услышала, как он с кем-то разговаривает, хотя слов не разобрала.

Вновь охваченная страхом, девушка вдруг совсем ослабела.

Ее руки снова тряслись, и она снова вспомнила твердые губы маркиза на своей щеке.

Ева чувствовала тогда в отчаянии, что, если они завладеют ее ртом, этот ужасный человек втянет ее во что-то грязное, во что-то позорное, от чего она не сможет спастись.

» Я ненавижу его!«— подумала девушка.

Герцога все не было, и Еву вдруг охватил озноб: что, если ее спаситель оставил ее?

Если он уйдет, а маркиз вернется, она не сможет защитить себя и окажется полностью в его власти.

Девушке захотелось побежать наверх и запереться в спальне, но не хватило сил даже встать с дивана. Все, что она могла, — это откинуться на подушки и закрыть глаза.

Голова кружилась, и Еве казалось, будто она падает в бездонную яму.

Тем временем герцог вернулся в комнату.

Подойдя к дивану, он посмотрел на девушку, а потом негромко сказал:

— Все в порядке! Это был только ваш слуга. Я велел ему никого не впускать.