— Я испил её крови во время…мм… Я испил её крови. Она, действительно, была восхитительной, но ты же понимаешь, что означает не сдержаться и попробовать…

О да, я знала. Точнее, нет, не знала, но сама отчаянно жаждала этого. Но всё же я покраснела, так как Драгомир уже перешел этот запрет (о чем я думала в тринадцать лет?!). В этом я не сознаюсь даже под пытками.

— И девушка кому-то рассказала? Теперь ты обязан жениться?

Да, девственность она могла потерять и раньше, но вот испить её кровь это уже более тяжкое преступление, все равно, что… ну… ввести семя? Или как правильно сказать? Вампиры умели контролировать эту способность тела (знающие об этой особенности организма представители других рас могли потешаться, что наши мужчины не так активны, но мы-то знаем, что это дар, а не наказание), поэтому дети у нас рождались тогда, когда родители сочтут нужным их появление на свет. Конечно, бывало и то, что муж не мог сдержаться…

Теперь пылало все тело от совсем неприличных мыслей, что брат принял на свой счет. Впрочем, именно из-за него подобные мысли полезли мне в голову.

— Богиня, Айонела! Я всё время забываю, что ты сущий ребенок! — рассмеялся Костин, только смех у него был не совсем веселый. — Не красней ты так, скоро ведь сама замуж выйдешь.

— Надеюсь избегать этой участи ближайшие десять лет.

Брат прыснул в кулак, но постарался сохранить на лице серьезное выражение. Он мне не верит?! Думает, я желаю свадьбы с Драгомиром?! Конечно, его кровь для меня будет сильнейшим наркотиком, но я не готова ради этого лишаться свободы…

Неужели это настолько восхитительно, что стоит того?

При всей моей неприязни к жениху я понимала, что с ним, возможно, буду счастлива. Вампиры и кровь — неразлучные друзья. Для нас с Драгомиром наша судьба была решена, пусть я еще не до конца уверена, что оракул не ошибся. В девяноста девяти случаях из ста предсказанные им пары жили счастливо и искренне любили друг друга. Ведь вкус крови, феромоны, выделяемые при укусе, притягивают друг к другу половинки. Испитие крови у своего любовника или любовницы это таинство, касающиеся только двоих, и в высшем обществе об этом говорить не принято.

Многие женщины соглашаются на это добровольно, но некоторые придерживаются такой же позиции, как и я. Видимо, невеста брата оказалась причастна ко второй категории. Значит, выбора у него фактически нет, и он обязан жениться.

— Возможно ли, полюбить при принудительном браке? — прошептала тихо я, и Костин вновь улыбнулся мне.

— Ты же знаешь, что все королевские браки у вампиров основаны именно на этом, Нел. И все они счастливы, даже счастливее тех, кто женился якобы по любви. Но вот, видишь, чего я боюсь… Мирела может оказаться вовсе не той, которую предначертал мне оракул, поэтому я боюсь идти к нему. Лучше никогда не узнать, чем узнать и разочароваться.

Я промолчала, обдумывая слова брата. В них, действительно, была истина, но именно она меня и пугала. Даже в самых страшных кошмарах я не могла представить, что мой любимый Костин будет несчастлив в браке.

— Как же я сейчас завидую тебе, Нел.

— Хочешь жениться на Драгомире? — попыталась пошутить я, на что мне ответили усталой улыбкой.

— Хочу встретить вампиршу, с которой меня обвенчала судьба.

Сомнительная честь. Каждый желает то, что от него далеко. Я была связана обязательствами, поэтому мечтала о свободе. Брат же всегда сомневался во всех своих привязанностях, имея свободу выбирать, поэтому мечтал об уверенности в своем партнере. Как смешно с нами играет наше подсознание… или судьба?

И как там сказал маркиз? «Хочу встретить…»? Значит, он все же не уверен, что Мирела является той единственной.