К слову сказать, меня никто не трогал, никакой тролль случайно не наступал (Триф, вообще, здоровался со мной прилюдно, улыбаясь во все пятьдесят четыре ровных зуба, кажется, именно из-за него мне удавалось избежать эксцессов), никакой воздушник в воздух не подбрасывал, ни один земляник к дереву путами не приматывал. В общем, жила и горя не знала.

Увидев около общежития Эска с Ильдаром, я улыбнулась и пожелала доброго утра. Потом заметила на скуле эльфа наливающийся синяк.

— Они опять? — нахмурилась я, сжав кулаки.

Почему-то на этих двух эльфов открыта настоящая охота. Вообще, четвертый и пятый курс рунического факультета не жалели, пробуя на них все новые и новые пакости. Но самой любимой игрушкой для битья остался первокурсник.

И за все это я злилась именно на Драгомира. И пусть я ни разу не заметила, что непосредственно он кого-то обижает или откровенно любуется издевательством (его «свита» была слишком возвышена для издевательств над рунными магами), но сам факт того, что он может это прекратить, но не шевелит и пальцем, раздражал. И еще я злилась на саму себя, так как понимала, что могу уговорить его, но цена будет слишком высока. И я не готова пожертвовать своей гордостью и свободой ради бесхребетных рунных магов. Для начала я собиралась собственными силами восстановить справедливость и равновесие. И в связи с этим у меня возникла одна идея, проработкой которой я собиралась заняться в эти выходные.

— Забудь. Ничего страшного, — отмахнулся Эск, перехватив мою руку в воздухе.

Я собиралась дотронуться до его лица, чтобы успокоить. Мне было его жаль, но в то же время я не понимала, почему он терпит. Неужели испытывать постоянное унижение лучше, чем воспротивиться? Или я, действительно, не понимаю, во что может вылиться хотя бы малейшее сопротивление?

— Ты видел, кто это сделал?

— Нет, — покачал головой эльф, — кто-то из воздушников, но кто именно — без понятия. Поэтому даже бросить претензию не к кому.

Эск сжал руки в кулаки, отвернувшись. Мне тоже нечего было сказать. За эту неделю в наших с Эском отношениях ничего не переменилось, просто как-то неожиданно мы стали больше общаться, видимо, общая проблема в недружелюбной академии сближает. Как только Вайорика выскочила из здания общежития, мы вчетвером отправились на завтрак.

— По-моему, поведение этих королевских студентов переходит все границы! — негодовала подруга, и я не решалась её остановить, так как была с ней полностью солидарна. — И преподавателям не пожалуешься, так как указать не на кого!

— Жаловаться — не выход, — не согласился обычно молчаливый Ильдар. — Шутки станут более жесткими.

— Это ты называешь шутками? — воскликнула вампирша, указав на скулу светловолосого эльфа. Эсканиэль поморщился, но темный ничего не ответил, безразлично пожав плечами. Чем больше я знакомилась со своим одногруппником, тем загадочнее он становился.

Прошедшая тяжелая неделя сказывалась на усталости студентов, поэтому в столовой все толкались, кричали и были раздражены. Даже я была мрачная и хмурая, и как бы Эск мне не улыбался, он не мог вывести меня из задумчивости. Сегодня в столовой объявился и жених (кажется, завтракать он не любил), отыскал взглядом меня и сделал шаг к моему столику, но тут же остановился, заметив эльфов. Скривив губы в презрительной усмешке, он всё же направился ко мне, но вынужден был остановиться на полпути, так как его внимание привлек все тот же темный эльф, который вконец допек бедного первокурсника.

— Кажется, ты забыл поздороваться? — во всеуслышание спросил тот, нависая грозной скалой над шестнадцатилетним мальчишкой.