|
Дама сия начинала путаной, потом держала сеть массажных заведений с девочками, занималась сводничеством и растлением малолетних. С господином Морозовым знакома давно, до сих пор поставляет ему «недозрелую клубничку». Официально числится директором модельного агентства «Три звезды», по сути дела являющегося своднической конторой. К мужчинам индифферентна, одно время имела репутацию активной лесбиянки, теперь увлекается компьютерным сексом — порно по Интернету, V-шлемы, специальные установки для мастурбации. В общем, идет в ногу со временем. — Она ткнула пальцем в клавишу, и принтер выдал красочное, словно рекламный постер, изображение блондинки, одетой в рыболовную сеть. — Это Инга Павловна в молодые годы, любительский снимок. — Марина Викторовна показала госпожу Зайковскую присутствующим и остановила взгляд на Фаульгабере. — Ну, что скажешь, Семен Никифорович? Поднявшись, она включила кофеварку и неожиданно усмехнулась — до чего же все-таки Кефирыч похож на Илью Муромца! Только тот до тридцати годков сиднем сидел, а этому побегать пришлось. Ножками, ножками, по раскаленным пескам, под автоматными пулями… — Ничего так, даже очень. — Он вдруг замолк на полуслове, потупился, его могучая шея и уши покрылись пунцовыми разводами. — То есть, я хотел сказать, без хитрости тут не обойтись. — Зажав в ручище кружку с дымящимся кофе, Фаульгабер шумно отхлебнул и потянулся к бутерброду с колбасой. — По мне, лучше всего подойдет второй вариант, с дракой. Шум, гам, визг, девки голые по сцене скачут. — Он икнул, поперхнулся и закашлялся до слез. — Главное, свет не забыть вырубить. Пока местная секьюрити глаза протрет, можно много чего успеть. Но подстраховаться, конечно, надо, по четвертому варианту, взять выходы под контроль. Если не сработает второй, телохранители начнут выводить клиента наружу, так здесь чтоб снайперы не сплоховали… Вот так, в таком разрезе. ну а уж драку мы устроим, будьте уверены. Он потряс огромным, кувалдообразным кулачищем и вдруг тихо спросил: — А что это за установка такая для мастурбации? ГЛАВА 10 — Ой, Серега, смотри. — Женя вдруг застыла, и по ее лицу расползлась блаженная улыбка. — Это же белый, какой красавец! — Подберезовик это, черноголовик. — Прохоров осторожно, чтобы не повредить грибницу, выкрутил изо мха крепенькую Ножку, глянул снизу вверх спутнице в лицо и усмехнулся — немного нашей женщине нужно для счастья! Они общались с природой уже более двух часов. Вначале нелегкая занесла их в болотину: худосочные березки, глухое чавканье под сапогами, буйная зеленая осока. Однако, когда взяли к югу, низина превратилась в ельник, стали попадаться сыроежки, и вот, о радость. Женя опустила в корзину первенца — неказистый, тронутый слизнями подберезовик. Это у нее он первенец, а у Прохорова их уже с десяток, пара белых да моховиков с полдюжины, — на жареху хватит. В лесу надо под ноги смотреть, а не восторгаться красотами природы. Все равно золото пожухших трав в ломбард не примут. Наконец ельник кончился, пошел смешанный лес, и Тормоз, высмотрев полянку, смилостивился: — Привал. — Ура. — Женя с ходу плюхнулась на толстую поваленную ель и, конечно же, сразу вымазалась в смоле. — Ой, Вань, смотри, какие шишечки! В синем, надвинутом на ухо берете она была похожа одновременно на комсомолку тридцатых годов, девушку-регулировщицу и послевоенную шмару-хипесницу с Лиговки. — Замечательные. Держи. — Прохоров извлек из-за голенища тесак и, ловко крутанув его вперед рукоятью, протянул Жене. — Бересты надери. Сам он снял с пояса ножовку и принялся спиливать ветви у поваленной ели. Острые, по уму разведенные зубья легко вгрызались в древесину, и Прохоров довольно ухмылялся, — топором сколько времени бы промучился, а уж шуму-то было бы, куда там дятлу. |
