|
Могущественный союз бедуинских племен, носивших общее название Эль-Хавазин и занимавших обширную территорию, простиравшуюся из глубины Среднеаравийской пустыни до границ мекканской области, включая соседний с Меккой город Таиф, выставил огромное для тех мест и времени войско в 20 тысяч человек, которое под начальством Малика Ибн-Ауфа уже стояло около Таифа. Мухаммед, увеличив свои силы на 2 тысячи новых мусульман-мекканцев, выступил навстречу неприятелю, который также двинулся вперед, ведя за собой свой обоз с женами, детьми и множеством скота. Между враждебными войсками находилась глубокая долина Хонейн. Малик, оказавшийся недурным полководцем, успел занять боковые ущелья конными отрядами, и, когда мусульмане вошли в долину, они были охвачены неприятелем с обоих флангов. Мусульманское войско состояло из трех главных отделов: подчиненные Мухаммеду бедуинские племена, мекканцы и старые мусульмане, или мединская дружина. Бедуины, по обычаям пустыни считавшие поспешное бегство такой же важной и почтенной частью военного искусства, как и успешное нападение, немедленно показали тыл; мекканцы, приведенные этим в замешательство, последовали их примеру, а затем общая паника охватила и мединцев. Мухаммеду, которого чуть было не отрезали неприятели, удалось громкими криками: “сюда, люди дерева!” (то есть клявшиеся под деревом в Ходейбии) остановить бегство своей дружины и собрать ее вокруг себя. Когда вернулись и прочие части войска, неприятель был вытеснен из Хонейнской долины; одно из племен, Бену-Такифы, которым принадлежал город Таиф, ушли под защиту его укреплений, покинув союзников. Прочие пытались защищать свой лагерь у местечка Эль-Атуас, что значит печь. “Печь разгорается жарко”, – сказал Мухаммед. После упорного боя Хавазины бросили лагерь и бежали в Таиф; 6 тысяч женщин и детей, 24 тысячи верблюдов, несчетное множество овец, коз и всякого добра досталось мусульманам. Мухаммед раздал большую часть добычи мекканцам, и, когда обиженная этим его дружина выражала свое неудовольствие, он сказал: “Неужели вы недовольны тем, что эти (мекканцы) погонят к себе овец и верблюдов, а вы, ансары, поведете с собой посланника Божия? Клянусь Тем, в Чьих руках душа Мухаммеда! Если бы я мог выбирать, где родиться, я родился бы между ансарами. И если бы весь свет пошел на одну сторону, а ансары на другую, я оставил бы весь свет и пошел с ансарами. Боже! будь милостив к ансарам, и к сынам ансаров, и к сынам сынов их вовеки!” Растроганные сподвижники закричали: “Мы довольны своей долей и жребием, посланник Божий!”. Мухаммед знал, что их сердца принадлежат ему, тогда как сердца мекканцев нужно было еще приобрести; и тут он имел полный успех: кто не поддался снисходительному и дружелюбному обращению победителя, не мог устоять перед щедрыми дарами. Но Мухаммед тут же приобрел сердца и только что разбитых перед тем неприятелей. Когда пришли послы от Малика и Хавазинов, Мухаммед отпустил без выкупа их жен и детей. Тронутый этим великодушием, Малик принял ислам, а его примеру последовали и подвластные ему бедуины.
Через несколько месяцев по возвращении домой он почувствовал приступ горячки. Передав Абу-Бекру предстоятельство на молитве в Мединской мечети, он остался безвыходно в доме любимой жены своей, Аиши. Он не сомневался в близкой смерти и отпустил на волю всех своих рабов. Временами он впадал в бред и однажды потребовал письменных принадлежностей. Его требование не было исполнено, и он на нем не настаивал. Утром в день своей смерти он пришел в полное сознание и показался на пороге смежной с домом Аиши мечети, когда верные были там собраны на молитву. Этот выход истощил его последние силы; когда Аиша уложила его в постель, началась агония. Проговорив задыхающимся голосом бессвязные слова: “нет – великие – товарищи – в раю”, он умер в первом часу пополудни 8 июня 632 года (13 числа месяца – первого Раби 11 года хиджры) на 63 году от рождения. |
