Стараюсь прогнать из головы мысли о супруге Мэтта. Не хочу даже представлять, что чувствует человек, потерявший любимого. Мгновенно покрываюсь испариной, сердце начинает не биться, а колошматить грудную клетку: жажда сесть на самолет до Асада, обыскать каждый квадратный метр на наличие живого Джейдана, становится слишком невыносимой.

— Может, одна новость тебя обрадует, Рика. Мне удалось выяснить кое-что по твоему вопросу.

Грудь наливается свинцовой тяжестью, кончики пальцев рук и ног мгновенно немеют… подгибающая колени дрожь залпами простреливает тело. О Боже, неужели папе удалось узнать что-нибудь о состоянии Джамаля? Я инстинктивно сжимаю кулаки, впиваясь в отца жадным взглядом, требующим ответов, губы высыхают с безумной скоростью, словно я уже нахожусь под палящим солнцем Анмара.

Прекрасно осознаю сейчас, что выдаю себя и весь спектр своих чувств всем своим видом… плевать, отцу можно знать их и видеть, он не сдаст меня.

— Джамаль Каттан, известный в Анмаре, как высококвалифицированный архитектор, — положив на край моей кровати папку, которую все это время держал за спиной, отец с выразительным кашлем прочистил горло. — Здесь все, что моему человеку в информационном отделе удалось собрать на него за последние месяцы. Что там — я не смотрел, Рика. И я надеюсь, что у тебя есть веские причины на то, чтобы просить меня идти против Смита и заниматься подобными вещами за его спиной. Я бы никогда не сделал этого, если бы всерьез не переживал за тебя и не наблюдал бы твое состояние последние недели. Может, расскажешь, дочь — что на самом деле тебя связывает с агентом АРС? — прямо и жестко интересуется отец, не на шутку пугая меня нервозным жестом — заламыванием костяшек пальцев.

Мактуб, папа. То, что выше моих сил.

— Теперь, когда я уволена, пап, это не имеет никакого значения. Я имею право состоять в любых отношениях с агентом любой страны, какой пожелаю, — поспешно парирую я, прижимая к груди обретенное сокровище — папку о Джейдане. — А если быть честной, у меня ничего с ним нет и не было никогда, пап, — откровенно лгу я, небрежно пожимая плечами.

— Ты выдала ему секретные координаты, доверилась ему полностью, позволила выставить себя предательницей…

— Нас связывал только секс, — продолжаю уверенно выдавать я с целью скорее закончить неудобный разговор и остаться наедине с папкой. — Я выдала Каттану координаты, потому что боялась за свою жизнь: новая оперативная группа могла быть уже уничтожена, а он сказал мне, что координаты нужны ему для того, чтобы проверить безопасность назначенного места. И он не солгал, Мэтт.

— Ты так просто ему поверила? — брови отца стремительно взмывают чуть выше переносицы.

— А что мне оставалось делать, пап? Поверила конечно. Мы это уже обсуждали. Каттан несколько раз спас мне жизнь. Я бы не стояла здесь сейчас перед тобой, если бы не ловкость, сообразительность и скорость реакции Джамаля Каттана.

— Стоит заметить, что если бы не он, ты бы не была такой грустной, — нахмурившись, уточняет Мэтт, бросая беглый, но красноречивый взгляд на плотно закрытый холст с моим портретом.

— Все нормально, пап, не печальная я, просто сложный период. Не хочется никуда ходить, развлекаться впустую. Все мои мысли сейчас заняты созданием дома для детей, о котором я тебе уже рассказывала, — честно признаюсь я.

Папа вдруг расплывается в теплой улыбке и, преодолевая расстояние между нами, порывисто прижимает меня к себе, покачивая, как маленькую девочку:

— Я горжусь тобой, и должен попросить у тебя прощения, Рика.