|
Било лежит на кровати, очень бледный и, открыв рот, тяжело дышит. Тут ноги мои задрожали, как тогда, когда на меня чуть не наехал трамвай. Я смотрю прямо перед собой и не могу прийти в себя. - В четыре часа у него было тридцать девять и пять, - шепчет жена, которая бесшумно вошла вслед за мной. - Я отослала Жана к Кондеркам. Она думает обо всем. Она как всегда спокойна, осторожна, и, кажется, хочет украдкой обойти катастрофу. - Позвони Морену, - произнес я. - Пусть приезжает сейчас же. Если его нет дома, нужно позвонить в клинику... Ни слова о болезни, но я знаю, что моя жена и я думаем об одном и том же. Жан, мой старший сын, рос легко, без всяких болезней, без несчастных случаев. Просто возмутительно смотреть на них: коренастый, полнокровный, сочный Жан, а рядом бледный и нежный Било, восемь лет которого были омрачены всеми возможными болезнями и самыми глупыми врачами. До того, что я даже несколько дней тому назад был удивлен, видя, что его корь прошла без осложнений. Удивлен и, признаюсь, встревожен. Эта тревога не была причиной моей спешки в течение всего сегодняшнего дня, но я убежден, что она тоже сыграла свою роль. Почему еще раньше, чем наклониться к нему, я подумал о крупе? Крупа мы всегда боялись, и я, и Жанна. Потому ли, что каждый год Било болел ангиной? На прошлой неделе у меня был случай крупа, как раз в кроватке, соседней с одиннадцатой, теперь я велел ее убрать. Мальчуган четырех лет, он умер во время дежурства Беро. - Морен сейчас приедет, - объявила жена. Я говорю шепотом: - Пусть Жан не приходит обедать. Он не может заночевать у Кондерков? - Мне неудобно просить их. А если я отвезу его пока к твоей матери? В квартире уже стало как-то душно, и кажется, что свет потускнел. - Нужно заказать сыворотку... - Тридцать кубиков? - спрашивает Жанна. Я понял, увидев на детском письменном столе медицинский справочник, открытый на странице дифтерита. Она прочла. И все-таки остается спокойной. - Звонок... Это, должно быть. Морен... - Тебе лучше оставить нас... Займись пока Жаном... Возьми машину и отвези его к моей матери... Морен холодный, скрупулезный. Его серебристые волосы придают ему строгий вид, но дети его не боятся. Я объясняю, как будто я просто какой-то родственник больного: - Меня с утра не было дома... Когда я вернулся... - Открой рот, малыш... Не бойся... Подай мне инструмент, Малампэн, посмотреть горло. Било послушный, он безропотно переносит болезни. Почему я взглянул на страницу медицинского справочника? Я ведь знаю, что там написано. Если я и не специалист по детским болезням, как Морен, то я... Ну так вот! Я только что ошибся. Я резко остановился, у меня пот на верхней губе, шум в голове, внезапная слабость в ногах, я остановился, как тогда перед трамваем - сейчас я все это ощущаю. Я прочел: злокачественный дифтерит... И дальше слово "Марфан". "Дифтерит Марфана". Когда я удивился, что малыш умер в больнице, несмотря на усиленное лечение прививками, Беро рассказал мне о дифтерите Марфана, который бывает редко. А теперь я не решаюсь повернуться к кровати, к Морену. Я уверен, что это именно дифтерит Марфана! Я убежден, что Било и здесь не повезло; он даже заболел необычным крупом. Ведь он всегда коллекционировал исключительные болезни. "Недостаточности надпочечников сопутствует слабость, низкое давление; но серьезные симптомы проявляются обычно на десятый день, и внезапно наступает смерть, причем больной очень сильно бледнеет. |
