— Французам надоела утонченность и низкокалорийность, — не унимался Уоррен, — им только об этом и твердят весь день. Готовь на пару, овощи отваривай, рыбу запекай, воду пей с газом. Мы снимем с них чувство вины, мама, мы дадим им жирного, сладкого, вот чего они от нас ждут. Они пойдут жрать к нам, как ходят в бордель.

— Поосторожней со словами, паренек! При отце ты бы не посмел так говорить.

— Папа со мной согласен. В Кань я застал его как-то за изображением типичного американца, людям только того и надо было, они чувствовали себя рядом с ним просто гениями.

Продолжая слушать разглагольствования сына, Магги добавляла последние штрихи к картофельному салату по-мексикански, перемешивала салат «Цезарь», сливала воду из зити и заливала их томатным соусом. Уоррен попробовал еще дымящуюся макаронину прямо из огромного салатника из прозрачной пластмассы.

— Паста отличная, но она выдаст нас, мам.

— ?

— Они догадаются, что, прежде чем стать американцами, мы были итальяшками.

С крайне озабоченным видом на кухню влетел Фред, Уоррен и Магги смолкли. Точно так же, как сын, он схватил макаронину, вдумчиво разжевал ее, кивнул жене и спросил, где мясо, которое ему потом надо будет жарить. В этот раз он мясо не покупал и поэтому рассеянно оценил товар взглядом, прикинул несколько стейков на руке, принюхался к фаршу. На самом же деле он покинул кабинет, чтобы дать себе время обдумать один упорно не дававшийся ему пассаж.

Слово, которое я ненавижу больше всего на свете, — это «раскаявшийся». Меня называют раскаявшимся — я стреляю в упор. В тот день, когда я произнес клятву и стал стучать, всем этим судьям хотелось, чтобы я склонил голову и запросил о пощаде. Хуже попов эти судьишки. Чтоб я раскаялся в своей жизни? Если б можно было прожить ее заново, я бы повторил все, по-настоящему все, разве что кроме двух или трех ловушек в самом конце. Говорят, у французов слово «покаяние» — «repentir» — происходит от слова краска, перекрасить — это когда художник решает переписать свою картину поверх прошлой. Ну, скажем, я так и сделал, замазал шедевр дрянью, на этом мое раскаяние и кончается. Раскаявшийся человек хуже эмигранта, который не будет чувствовать себя дома ни на той земле, которую покинул, ни на той, что его приняла. Не дружить мне больше с братьями-разбойниками, а честные люди со мной сами водиться не станут. Поверьте, раскаяться — хуже всего.

Фред пробуксовывал на определении слова «раскаявшийся» и понимал, что излагает тяжеловесно, неловко, но был по большому счету не в силах что-то изменить. Однако он чувствовал тут параллель со своей жизнью — очень точную, очень четкую.

— Я встану за гриль часов в шесть, — сказал он, — надо закончить главу.

Он с самым серьезным видом вернулся к себе на веранду, куда сегодня вечером доступ для публики будет закрыт.

— Главу? Он что конкретно имеет в виду?

— Не знаю, — ответила Магги, — но для выживания рода лучше никого в курс не вводить.

Три часа спустя сад едва м