И услышал, как когти царапают дерево двери. Меня мгновенно прошиб холодный пот. Хлопнув в ладоши, я включил свет, соскочил с кровати и сорвал со стены меч. Холод металла в руках соединил сон и явь. Встав у двери, я занес меч и толкнул дверную ручку левой рукой.

Дверь послушно открылась. В коридоре никого не было. Лишь из‑под двери другой спальни пробивался свет — Лэн не спал. Я стоял, как окаменелый, таращась в пустоту. И когда что‑то коснулось моих босых ног, я не выдержал и заорал.

— Данька…

У моих ног сидел Солнечный котенок. Но в каком виде! Я с трудом узнал его, настолько он изменился. Шерстка перестала светиться, стала прости рыжей, глаза запали, он был худой, как самый несчастный дворовый котенок. Нагнувшись, я взял его на руки.

— Глупый мальчишка… — прошептал Котенок. — А ты молодец, ты хорошо устроился…

— Что с тобой? — еле выговорил я. — Что?

— Здесь нет дня, Данька, — не слушая меня, продолжал Котенок. — Здесь нет Настоящего света. Я не смогу вернуть тебя домой…

— Я знаю, знаю, это ерунда… Что с тобой?

— Умираю, — с какой‑то неожиданной и неуместной гордостью сказал Котенок. — Нет Настоящего света, понимаешь? Я умираю от голода.

Я прижал его к груди, сел на пол и заплакал. Что я могу сделать? Где найти Свет? Краем глаза я видел Лэна, выскочившего в коридор и удивленно смотревшего на нас. Слышал, как тяжело дышит Котенок, как падают на пол мои слезы, как переступает на холодном полу Лэн…

Как мне найти Свет, чтобы спасти друга?

Котенок вдруг слабо заворочался. И сказал чуть окрепшим голосом:

— Данька, я не умру.

Лэн ойкнул и отступил на шаг. Но я не обращал на него внимания. Я прижал Котенка к себе еще крепче и спросил:

— Честно? Ты не врешь?

— Честно. Я глупей, чем ты, Данька, я забыл. Любовь — это тоже Настоящий свет. Пока ты любишь меня, я не умру. Правда.

Я засмеялся сквозь слезы и посмотрел на Лэна. Тот испуганно глазел на Котенка.

— Не пугайся, это просто Солнечный котенок. Это друг, — сказал я ему.

Лэн неуверенно кивнул.

— Котенок, это Лэн. Он теперь мой Младший, партнер и друг, — гладя котенка по спине, сказал Я. Котенок мягко высвободился, спрыгнул на пол, и я с радостью заметил, что шерстка у него начала слабо светиться.

— Знаю, я же все‑таки волшебник. Привет, Лэн!

— Привет, — прошептал Лэн.

— Ты теперь сытый? — спросил я у Котенка. Тот взъерошился.

— Глупый! — с прежней интонацией заявил он. — Любовью сыт не будешь. Не помру — и то хорошо.

Он, похоже, стеснялся своей недавней слабости. Я растерялся, не зная, что и сказать, но тишину нарушил Лэн:

— Я сейчас, сейчас, подождите…

Мы с Котенком недоуменно переглянулись.

— У него что, спрятано в шкафу полкило Настоящего света? — полюбопытствовал Котенок. Я пожал плечами. А Лэн уже возвращался, прижимая что‑то к груди. И сообразив, за чем он бегал, я чуть было не засмеялся.

Лэн тем временем поставил перед Котенком глубокое блюдечко и осторожно наполнил его из глиняного кувшина.

— Вот. Это сливки. Хорошие сливки.

Котенок смерил Лэна презрительным взглядом, потом повернулся ко мне:

— Здесь все… такие заботливые? Заботливые мальчишки!

— Котенок, — шепнул я, — не обижай его.