— Например? — сузила глаза Лиза.

— Нам в наследство от царизма досталась лапотная Россия, а человек-творец сделал ее передовой страной мира. Пройдет время, и страна будет самой передовой в промышленности, самой справедливой, обеспеченной всем не только необходимым, но и прекрасно сделанным. Не будет у нас, как ты говоришь, костюмов похожих на спецовку, а спецовки будут краше модельных одежд Парижа. «У нас все впереди!» — так говорили первые строители коммунизма, и они сделали многое, чтобы приблизить коммунизм. Второе поколение защитило не только свою страну, а всю хваленую Европу от Гитлера. Третье поколение восстановило разрушенную войной страну. Четвертое… — Валентина Ивановна задумалась.

— Что четвертому поколению предстоит сделать в стране, не заботящейся о своем творце? — не без яда в голосе спросила дочь.

— Вот этим и займитесь! Сделайте хотя бы для себя что-то хорошее! — Валентина Ивановна, при ее всегдашней выдержке, готова была сорваться на крик. — Не потеряйте хотя бы то, что до вас уже сделано другими, менее придирчивыми, но более думающими о Родине. Они жили по принципу: думай сначала о Родине, а потом о себе! Теперь общество стало с ног на голову и просит, даже требует, делать все для них, а о Родине можно вообще не думать. Откуда у вас такое иждивенчество? Чем вы живете вообще?

Тон разговора, обвинения, больно задели дочь. Она выкрикнула:

— Наши деды шли в бой, погибали и знали, за что погибают! Почему нашему поколению надо погибать на чужой земле за какую-то эфемерную идею? Ты мне на это можешь ответить? Можешь! Но мне ответ не нужен, я его знаю.

Чем закончился бы этот разговор, можно только догадываться. Но он закончился банально — маленьким членам пятого поколения пришло время почивать. Об этом они напомнили необычной тишиной.

Валентина Ивановна внезапно переключила внимание на соседнюю комнату.

— Какая-то непонятная тишина, — сказала она.

Лиза вскочила со стула и убежала в ту комнату, откуда распространялась страшная тишина. За дочерью устремилась Валентина Ивановна.

— Уснули на полу, — шепотом сказала дочь, укрывающая сынишку и дочь одеялом.

— И мы хороши, две дуры, — так же шепотом сказала Валентина Ивановна. — Нужна нам была эта политика. Без нас не разберутся.

В метаниях, переживаниях, исканиях большая семья Валентины Ивановны дожила до девяносто третьего года. Года выпуска Коли и Киры. У Толи выпускной в следующем. Ребята вымахали под два метра, не совсем под два, но хорошо вымахали, и Кира превратилась из Кощея Бессмертного, как называла в шутку ее Валентина Ивановна, в прекрасно сложившуюся девицу. Темно-русые густые волосы, серо-зеленые большие глаза, черные брови не могли не привлечь внимания парней. И ей было радостно знать, как она хороша. Мама Валя была на страже. Все чаще она заводила разговор на тему любви и верности. Приводила примеры из жизни известных людей, которые не смогли устроить свою личную жизнь, называла причины неудачных браков. В другой раз обсуждали тех, кто через всю жизнь пронес любовь и верность. Беседуя, Валентина Ивановна старалась вызвать у Киры желание быть откровенной с нею. Она знала, что откровение — путь к успеху в воспитании детей. Зная истину, можно решить любую задачу. У замкнутого человека — душа потемки, и много ли даст общение с таким человеком. Кира была открытой с детства. Ей не терпелось рассказать маме все, что она видела, слышала, узнала.