— Как зарубить? Кого зарубить? — тут уж не поняла Валентина Ивановна.

— Это жаргон у них такой! — махнула рукой Лиза.

— Я тебе привезу задания по этому предмету, потренируешься. Надо набрать на вторую категорию, не меньше. Лучше всего первая, но это сложно. А третья и четвертая — не проходят. Сдают физподготовку. Некоторые не проходят. Мало таких, но есть. Подтянуться надо десять раз, подъем с переворотом, уголок. Пробежать три километра не больше 14 минут, сто метров за 15 секунд. Еще барокамера. Скажу тебе, вещь не очень приятная. У кого насморк или нос не в порядке, тот не выдерживает. Поднимают на 5000 метров, а потом опускают. Это как в самолете при взлете и посадке. Не пропускают, у кого были сотрясения или сильные травмы головы.

Пишу вам на самоподготовке, другого времени не бывает. Гоняют нас как сусликов, все рассчитано по минутам. Подъем в шесть, отбой в десять. Занятия целый день. Ходим в наряд. Здесь теплее, чем у нас. Толе надо сейчас уже готовиться к поступлению. Важные предметы: математика, физика, русский язык. На математике и физике построено воздухоплавание, а русским надо хорошо владеть, чтобы не быть безграмотным.

Вот пока так. Пишите. Обо мне не беспокойтесь. Целую вас всех. До свидания!»

— Ну, все понял? — устремила свой взгляд на сына Лиза. — Оказывается, не так это просто — стать летчиком, как ты считаешь! Надо хорошо потрудиться! Лень-матушку по боку и за книги! Понял? Или не будем связываться с этой авиацией? Лучше сидеть и слушать музыку, да?

— Почему ты решила, что я не занимаюсь? — огрызнулся сын.

— Да не я так решила, а твои преподаватели. Весь дневник в трепаках, вроде заниматься тебе не дают дома изверги-родители.

— Подумаешь, три тройки за четверть. У других больше и ничего.

— Вот и будешь среди других болтаться, как не пойми что в проруби! — От возмущения щеки Лизы покрылись красно-белыми пятнами. — Нормальные дети берут пример с хороших детей, а ненормальные сами пример для таких же идиотов!

Вмешалась Валентина Ивановна.

— Ладно, хватит тут распаляться и сводить счеты, — сказала она спокойным ровным голосом. — Понятно, что везде надо приложить усилие, чтобы добиться успеха. Каждый человек — кузнец своего счастья. Коля — ответственный мальчик, получил по заслугам. Его никто не заставлял, он сам сидел ночами над учебниками — вот и результат.

— Коля… мальчик! Везунчик твой Коля-мальчик! Сколько ты с ним возилась, не получилось бы, что плюнет на тебя твой мальчик, когда оперится. Может, еще и предъявит тебе кучу обвинений! — вырвалось негодование дочери.

— Что ты несешь какую-то несуразицу! В чем он может меня упрекнуть?

— Хотя бы в том, что не было у него модняцких джинсов, мотоцикл ты ему не купила, магнитола не японская.

— Он одевался не хуже других, питался как мы все, по дому делал все сам без напоминаний и просьб. Не понимаю, почему он должен упрекать меня в чем-то?

— Погоди, еще не вечер, узнаешь! Только потом не удивляйся.

— Кира, — повернулась Валентина Ивановна к Кире, — я что-то не так делаю? Я вас плохо воспитываю? Требую невозможное?

Выражение лица у Валентины Ивановны было горестным, как у человека, который вдруг узнал горькую правду, и она повергла его в шок.