— Клэр, мне действительно жаль, что я оказался полным неудачником, — взяв Клэр за руку, произнес Десмонд. — Хотя сейчас у меня даже немножко отлегло от души, поскольку при таком раскладе мое предложение пожить какое-то время отдельно становится еще более обоснованным.

— Дес, да заткнешься же ты, наконец! Нечего переливать из пустого в порожнее. Я, так же как и ты, готова переменить жизнь и даже рада, что можно решить все тихо и мирно, без скандалов. А теперь отправляйся на кухню и приготовь мне что-нибудь на ужин. Завтрак был давным-давно, и я умираю с голоду. Не откажусь от бекона и пары яиц.

— Думаю, ничего другого у нас и нет, — поднимаясь с дивана, сказал Десмонд с сомнением в голосе.

Его действительно мучили сомнения. Еще час назад он наотрез отказался бы ей прислуживать, но сейчас, когда впереди замаячила перспектива расстаться по-хорошему, он решил не вступать в пререкания и подчиниться.

— И обязательно поджарь немного хлеба. А я пока пойду прилягу. Что-то мне нехорошо.

Кладовка и на самом деле оказалась практически пустой: только бекон, два яйца и черствая краюшка хлеба, но Десмонд все же выполнил заказ Клэр, оставив два ломтика бекона, чтобы сделать себе бутерброд. После завтрака, состоящего из кофе с тостами, он весь день ничего не ел.

— Дес, гляди, какого хорошего повара я из тебя сделала, — заметила Клэр, подчищая тарелку корочкой хлеба. — А пока я за тебя не взялась, ты и яйца толком не мог сварить. Ну вот, теперь мне гораздо лучше. Как насчет того, чтобы дать малышке перед сном бутылочку? Все там, в шкафу У меня завтра столько дел, столько дел, что мне, пожалуй, лучше вернуться в кровать.

Когда Клэр ушла, Десмонд занялся приготовлением детского питания, в чем он за это время весьма преуспел. И уже позже, сидя с малышкой, жадно присосавшейся к своей бутылочке, но при этом не сводящей широко открытых темных глаз с его лица, Десмонд почувствовал, как печально сжалось сердце. Он любил дочку и знал, что будет ужасно по ней тосковать. Но, для ее же блага, девочку следует отправить к госпоже Донован, которая независимо от отношения к самому Десмонду сможет обеспечить ребенку должный уход. Более того, он ведь отдает дочку только на время. Когда он придет в себя и снова займет достойное положение в обществе, обязательно заберет дочь обратно.

Закончив с кормлением, Десмонд поменял малышке подгузник и уложил в колыбельку. Ее мать тем временем уже видела десятый сон, о чем свидетельствовало мерное похрапывание.

Десмонд вернулся в гостиную, чтобы соорудить себе импровизированную постель на диване, и, сняв костюм, лег прямо в нижнем белье. Перспектива встречи с доктором О’Хара тяжким грузом давила на Десмонда, но, намаявшись за день, он вскоре уснул.

VI

В понедельник утром Десмонд проснулся посвежевшим и хорошо отдохнувшим, но ужасно голодным. Весь уик-энд он практически ничего не ел. Он встал с дивана, заварил чай и доел остатки черствого хлеба, после чего выпил две чашки крепкого чая. Прошел в ванную, где умылся и побрился тщательнее обычного, потом вернулся в гостиную и оделся, предварительно аккуратно почистив щеткой костюм. За все это время из спальни не донеслось ни звука. Десмонд вышел из дому и пошел пешком в сторону школы.

Было еще очень рано, а потому он шел не торопясь, стараясь не думать о неприятной беседе с доктором О’Хара, которая наверняка ждет его впереди. И уже в который раз у него возникло непреодолимое желание помолиться, попросить у Всевышнего помощи и заступничества. И уже в который раз он подавил в себе это желание.

На школьном дворе Десмонд увидел мальчиков из своего класса, которые, приветливо улыбнувшись, приподняли фуражки и побежали дальше. Десмонд собрался было последовать за ними, но стоявший в дверях старшеклассник предупреждающе поднял руку:

— Вам нельзя входить, сэр.