— О господи! Слава богу, вы вернулись! Я тут чуть с ума не сошла. Случилось такое, такое, что страшно сказать! — И слегка отдышавшись, миссис Маллен продолжала: — Не успели вы уйти, как пришла мадам. Прикатила на шикарной машине с каким-то пижоном за рулем. Она влетела в дом и очень скоро вышла обратно с багажом. Потом опять вошла, пробыв там уже подольше, и снова вышла еще с какими-то вещами и малышкой, завернутой в одеяло. Она свалила все в кучу в багажник, а что не поместилось, положила на сиденье. «Мадам, вы куда?» — отважилась спросить я. «В Коб, прямо в порт! — крикнула она пьяным голосом. — И катись ты к черту, старая карга Маллен, да и все остальные тоже!» Они нажали на гудок — да только их и видели. — Миссис Маллен снова замолчала, а потом тихо сказала: — Я зашла в дом, а там творилось такое, будто все адские фурии вырвались на волю!

Десмонд открыл дверь и вошел. В гостиной царил настоящий хаос. Стол перевернут, стулья опрокинуты, кухонная утварь и фарфор — на полу. В спальне колыбелька валялась на боку, одеяла и простыни сброшены с кровати, его бесценные картинки в рамках — «Благовещение» Фра Бартоломео и фотография покойной матери — варварски разбиты, вне всяких сомнений, об острый угол комода, стекла разлетелись на мелкие осколки, рамки погнуты, а сами снимки порваны в клочки.

Бессильно опустившись на голый матрац, Десмонд молча обозревал картину разрушения, свидетельствовавшую о такой беспричинной ярости и ненависти, что у него больно сжалось сердце. Неожиданно его пронзила страшная мысль. Вскочив с кровати, Десмонд бросился в гостиную и распахнул дверцу шкафа.

Его чемодан по-прежнему стоял там, но замок был сорван и болтался, абсолютно бесполезный. Десмонд упал на колени и поднял крышку. Деньги исчезли. Все, до последней фунтовой банкноты. Клэр закончила так же, как и начала: проявив чудовищный эгоизм и черную неблагодарность. Она обобрала его до нитки.

Десмонд словно окаменел от горя, и вошедшая в комнату миссис Маллен застала его стоящим на коленях.

— Вставайте, сэр, — ласково сказала она. — Я попрошу Джо здесь прибраться. Вы и оглянуться не успеете, как здесь будет полный порядок.

Десмонд позволил ей поднять себя и усадить в кресло, которое она перевернула, поставив на место. Он так и остался сидеть, чувствуя горечь во рту и неприятный холодок под ложечкой. Бывший священник, уволенный с позором школьный учитель, а в кармане — ровно семнадцать шиллингов и девять пенсов, отделяющих его от голодной смерти.

Мужской голос заставил его очнуться.

— Не расстраивайтесь, сэр. Я в два счета здесь приберусь.

Это пришел Джо, который засучив рукава принялся за работу. Десмонд же апатично сидел в кресле, не в силах подняться. Но когда Джо закончил и комнаты приобрели первоначальный вид, Десмонд поманил Джо к себе.

— Джо, большое тебе спасибо. Очень тебе признателен. Только не понимаю, почему вы с бабушкой со мной возитесь. Я этого не заслуживаю.

— Нет, заслуживаете, сэр. И, кроме того, мы умеем помнить добро. Когда умер мой отец, а потом и моя мать, ваш батюшка купил нам с бабулей дом, чтобы у нас была крыша над головой.

Десмонд не знал, что сказать. Он никогда не переставал удивляться многочисленным достоинствам, популярности и благородству отца, но сейчас был по-настоящему потрясен.

— Джо, как бы мне хотелось дать тебе хоть что-нибудь и от себя лично, но у меня сейчас ни гроша.

— Я так и знал, что она обдерет вас до нитки, сэр. Мы, официанты, видим и слышим у себя в «Хибе» гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Мы сразу поняли, что она дрянь. Но коль уж так вышло, скажите, что вы собираетесь делать дальше?

— Я потерял все и оказался на самом дне, откуда мне, похоже, уже не выбраться.