|
Он принял меня не особенно ласково. Ларс Леннарт Лофквист. Чистый с.с., сукин сын; он просто ужасно обращался с бедной Эри. Примерно через год мы с ним жутко поругались и я прикончил его, конечно, случайно. Ну, мне оставалось лишь поглубже закопать его и занять его место! Физически мы походили друг на друга, так что мне подошли его бумаги, да и Эри была только рада избавиться от него. Если появлялся кто-то из тех, кто его знал, я заматывал бинтами физиономию, а Эри всем говорила, что взорвалась керосиновая лампа и мне теперь трудно говорить. Через пару месяцев мы продали ферму и перебрались севернее. Сначала в Сундсвалл, где работали на консервном заводе, что было ужасно, а через три года сюда, в Сторлиен, где оказалась вакансия в полиции и работа для Эри в магазине. Вот так все и получилось. Мне нравится работа в полиции, да и что может быть лучше, чтобы держать все под контролем, если кто-то начнет вынюхивать тебя? Рев, который вы слышите, и есть водопад; он как раз за поворотом. Ну, а как с вами, Фарнштейн? То есть, Фарнбах! Как вы стали герром Бушем, странствующим коммивояжером? Да это ваше пальто, наверно, стоит больше, чем я зарабатываю за год!
- Я не «герр Буш», - мрачно сказал Фарнбах. - Я«сеньор Пас» из Порто-Аллегре, из Бразилии. Буш - это прикрытие. Я здесь по заданию Объединения Друзей, и мне предстоит совершенно идиотская работа. Теперь настала очередь капитана застыть на месте и удивленно воззриться на своего спутника. - Вы хотите сказать... это реально? Что Объединение существует? И это не ... не газетные утки? - Оно в самом деле есть, и все в порядке, - заверил его Фарнбах. - Они помогли мне обосноваться там, нашли хорошую работу... - И теперь они здесь? В Швеции? - Теперь здесь я и только я; они же по-прежнему там и вместе с доктором Менгеле трудятся над «воплощением в жизнь цели арийской расы». Во всяком случае, так мне было сказано. - Но... но это же просто потрясающе, Фарнштейн! Господи, да это же самая восхитительная новость, которую... С нами не покончено! Нас не одолеть! Так что же делается? Вы мне можете рассказать? Неужели это будет нарушением приказа, если вы что-то расскажете офицеру СС? - Да имел я эти приказы, меня уже мутит от них, - сказал Фарнбах. Несколько мгновений он смотрел на изумленного капитана, а потом сказал: - Я явился сюда, в Столиен, чтобы убить школьного учителя. Пожилого человека, который не был нашим врагом, и который ни на волосок не может изменить ход истории. Но убийство и его, и еще кучи других - это часть «святой операции», которая когда-то должна будет снова привести нас к власти. Так говорит доктор Менгеле. Повернувшись, он двинулся вверх по тропке. Растерянный капитан было уставился ему вслед, а затем, полный гневного возбуждения, поспешил за ним. - Черт побери, в чем же смысл? - потребовал он ответа. - Если вы не можете мне сказать, так и сообщите! И не считайте меня... что за дерьмо! Вы хотите с помощью дешевых штучек избавиться от меня, Фарнбах! Фарнбах, с трудом дыша через нос, выбрался на небольшой балкончик на нависающей над водопадом скале, и, ухватившись обеими руками за железные перила, пристально уставился на стену воды, что летела в провал слева от него. Провожая взглядом ее потоки, которые летели в дымящуюся водяной пылью бездну, он время от времени сплевывал в провал. Капитан резко развернул его лицом к себе. - Это дешевый номер! - заорал он на пределе громкости, перекрывая гул водопада. - А я было вам в самом деле поверил! - Это не дешевый номер, - повторил Фарнбах. - Это правда до последнего слова! Две недели назад я убил человека в Гетеборге - опять-таки школьного учителя, Андерса Рунстена. Вы слышали о нем что-нибудь? Я - ни слова. Как и все прочие. Совершенно безобидный человек шестидесяти пяти лет, на пенсии. |
