|
Но сейчас мне захотелось, чтобы на мои вопросы Варька дала точные ответы, ну очень точные. Пусть обругает меня, назовет беспозвоночной, но только не молчит. Я боялась, что сгорю со стыда, когда начну спрашивать ее о том, что мне делать с собственной жизнью. Да, это звучит странно, ведь кто, как не я сама, должен знать это. Мысленно я приготовилась к тому, что меня ждет очередной урок. Я выдержу, потому что крайне нуждаюсь в поддержке, подсказке. Однажды Варька сказала, что мой удел быть ведомой. Что-то вроде комплекса поводка, с которым спокойно, но без которого — полная паника. Проанализировав все, что происходило со мной за последние лет семь, я поняла, что подруга весьма точно подметила это свойство моей натуры. Я могла выглядеть уверенной, энергичной, надменной, испытывая в душе невероятный страх, будучи на грани истерики.
Пожалуй, лучше было бы безотлагательно позвонить Ладе. У нее нет природного дара предвидения, как у Варьки Правдиной, но ее умение улавливать настрой моей души, искреннее желание быть полезной порой творят со мной чудеса. Легкие приступы ревности, которые это вызывает у Варьки, я отношу лишь за счет ее юного возраста. Правдина у нас самая юная. Она вообще самая-самая во всех отношениях, а с Ладусей мне легче найти общий язык. С ней можно говорить резко, сообразно настроению — никаких обид. С Варей мне приходится включать некие тормоза. Общаясь с ней, я ограничиваю себя, ну, не настолько, чтобы испытывать дискомфорт, но все же… Мы давно знаем друг друга. Порой мне кажется, что так не бывает: три совершенно разные женщины умудряются находить общий язык, избегать ссор. Секрет этой идиллии я открыла давно. Все дело в том, что наше различие мы рассматриваем как нечто совершенно естественное и не видим поводов для разногласий. И Варька, и Лада знают, что на меня частенько накатывают приступы паники, слезливости, необъяснимого страха перед будущим. Мне хотелось, чтобы на этот раз первой о моем душевном дискомфорте узнала именно Лада. Я быстро взбежала по ступенькам, кинулась к телефону. Телефонная трубка уже была в моей руке, когда я так же стремительно водрузила ее на место. Не стоит даже говорить, что мои проблемы Лада всегда принимала близко к сердцу, не взирая на собственные. Но очень редко, буквально два-три раза за долгие годы нашей дружбы у меня возникало впечатление, что она словно сама успокаивается, если точно знает, что у меня тоже не все в порядке. Как будто наличие моих проблем помогает ей преодолевать свои! Я отгоняла эту мысль, совершенно не совместимую с понятием чистой и бескорыстной дружбы. Наверное, только женщина в состоянии столь глубоко продумывать, анализировать отношения. Только мы можем нагородить на ровном месте такие стены непонимания, разрушить которые возможно далеко не сразу. Чтобы не думать о таких глупостях, я решительно сняла трубку и набрала номер Лады. Я звонила на работу. На часах была половина пятого — еще не конец работы, но я точно знала, что у Лады запарка обычно приходится на первую половину дня. Я была уверена, что подруга сможет уделить мне несколько минут. — Алло! Ее голос почему-то сразу встревожил меня. Жаль, что она не знает, кто звонит, а я не догадалась набрать номер ее мобильного. Тогда бы я сразу услышала ее звенящее: «Привет, солнце!», и мне стало бы чуть легче. Однако, судя по всему, настроение у Лады было кем-то или чем-то подпорчено. Так рявкнуть в трубку! — Привет, Ладуся! — Я попыталась придать своему голосу мягкость, бархатистость, чтобы не сразу обрушить на человека свое отчаяние. Сегодня я с Ладой еще не разговаривала, хотя обычно это происходило совершенно спонтанно несколько раз в день. Уже сам факт, что к половине пятого Лада не поинтересовалась, как мои дела, настораживало. — Привет, Вася, — ответ прозвучал, мягко говоря, равнодушненько. — Это я. — А это я, — зевнула Лада, а щелчок зажигалки доказывал, что подруга собралась совместить сразу два дела: поговорить и пополнить никотиновый баланс. |
