Малефисента как могла старалась прогнать все эти воспоминания. Аврора устроила праздник, чтобы попытаться объединить оба королевства, и Малефисента готова была всячески помогать ей в этом. А для начала была решительно настроена как можно меньше пугать людей своим видом.

Что же касается самого праздника, то он, по мнению Малефисенты, вполне удался.

Люди здесь, разумеется, были повсюду. Разные – и в роскошных нарядах, и в домотканой одежде. Установленные во дворе замка столы ломились от еды и питья. Дымились огромные котлы с супом, на блюдах горой лежали начиненные бузинным джемом сладкие булочки, испеченные в виде ангелов и гоблинов, луны и башен, волков и русалок. Были кексы, посыпанные золотой крошкой и украшенные съедобными цветочками. Разноцветные дрожащие желе в формочках. В свете зажженных свечей блестели сделанные из марципана ягоды и фрукты.

И везде-везде были цветы. Море цветов. Очень знакомых цветов.

«Разумеется, это расстарались Нотграсс, Флиттл и Фислвит», – нахмурившись, подумала Малефисента. Пикси обожали цвет своих крылышек и старались повторить его повсюду, включая цветочные гирлянды и букеты. Малефисента даже заметила, что пикси соперничают друг с другом. В одной из гирлянд ей попались на глаза цветки, которые наполовину были маргаритками, а наполовину пионами.

Малефисента озорно усмехнулась, приподняв утолки губ, и решила улучшить цветочное оформление праздника. Легкий щелчок пальцев, вспышка магической энергии – и цветы в гирляндах начали меняться. Их лепестки становились все больше и все темнее, и вот уже на месте бывших маргариток, колокольчиков и пионов распустились громадные черные розы.

– Вот так гораздо лучше, – заметила Малефисента.

– Конечно, лучше, – ехидно поддакнул Диаваль. – Совсем не так мрачно, как прежде.

Тем временем волшебный народец веселился вовсю. Малефисента видела уоллербогов, с удовольствием наворачивающих суп, видела фокскина, осторожно пробующего хлеб. Одна маленькая крылатая фея ухватила довольно большой кусок марципановой сливы, но, поняв, что слива не настоящая, а слеплена из сладкой миндальной пасты, тут же выплюнула его. Древесная фея вырастила на себе золотые груши и предлагала их всем желающим, кто проходил мимо.

Люди, казалось, нервничали, однако вели себя достаточно вежливо. Но когда они заметили Малефисенту, их страх усилился. Они испуганно расступались перед ней, освобождая дорогу, и вообще старались держаться подальше от нее.

А затем она услышала знакомый голос:

– Она была злой ведьмой. Один взмах ее руки – и я перестал быть собой. Из человека я превратился в кота! Да-да, в одного из тех котов, которые ловят мышей у вас в амбарах и спят на коврике перед камином! Я открыл рот, чтобы запротестовать, позвать на помощь, но у меня из горла вырвалось только громкое протяжное «Мяу!»

Слушатели нервно рассмеялись. Несколько маленьких ребятишек восторженно захлопали в ладоши. Им явно понравилась возможность превратиться в кота.

Это был бродячий сказочник, которого заколдовала, а потом расколдовала Малефисента. Она подошла ближе, встала с краешка и, приподняв бровь, посмотрела на сказочника. Сегодня Малефисента была без плаща с капюшоном, и сказочник легко мог ее заметить.

И он заметил – побледнел, и сразу же образ ведьмы в его сказке чудесным образом изменился.

– Т-так началось м-мое п-приключение, – заикаясь, начал он, косясь в сторону Малефисенты.