Наконец ему удалось проделать маленькую дырочку. Просунув в нее кончик клюва, Диаваль осторожно раскрыл его – и мешковина разошлась шире. Еще немного – и он смог осторожно высунуть голову наружу. Стараясь двигаться как молено незаметнее, Диаваль спустя какое-то время целиком выбрался на свободу и огляделся. Он находился в повозке с крытым верхом, но полностью открытой с задней стороны. В повозке сидели несколько солдат с обнаженными мечами, направленными на лежащие на полу тела с мешками на головах. Два тела. Одно из них принадлежало Малефисенте, и кроме мешка на голове оно было еще опутано железными цепями. Вторым был принц Филипп – Диаваль сразу узнал его по черному бархатному костюму, сейчас изрядно испачканному в грязи.

Разумеется, Диаваль очень хотел спасти свою хозяйку – только что он мог сделать? Попытаться выклевать глаза охранникам? Но он успеет ослепить только двоих, и это в лучшем случае. Остальные скрутят его и снова засунут в мешок. А скорее всего, просто убьют.

«Я ожидаю, что ты никогда не подведешь меня», – вспомнил Диаваль слова своей хозяйки.

А он и не собирался ее подводить – и поэтому решил бежать и найти Аврору. Вдвоем они придумают, как освободить Малефисенту.

Собравшись с силами, Диаваль подскочил с пола, надеясь, что крылья у него не сломаны и смогут удержать его в воздухе. Крылья не подвели, и под крики заметивших его наконец охранников Диаваль взлетел. Вот сейчас ему очень хотелось, чтобы Малефисента вновь превратила его в дракона – само собой, огнедышащего.

Без труда покинув повозку, Диаваль взял курс на замок, переживая за Малефисенту и ужасно боясь потерять ее навсегда. Он улетал, унося в сердце образ своей хозяйки – опутанной железной сетью, с пылающим, яростным взглядом упрямо упирающейся в нее рогами. Именно такой он последний раз видел ее.

Он спасет свою госпожу. Он должен спасти ее.

И впервые в жизни Диаваль готов был променять весь остаток своей вороновой жизни на то, чтобы стать человеком и иметь возможность разговаривать. Иметь возможность, сражаться. Способного на нечто большее, чем просто кружить в вышине, высматривая, не блеснет ли где-нибудь золотая корона, и надеясь, что Аврора каким-то образом сумеет понять его.

Глава 22

Аврора спешила вслед за графом Аленом, который вел ее к дворцу, то и дело при этом петляя. Когда закончился танец, он сказал ей, что подслушал, как семья пропавшего Саймона ссорится с феями, и Аврора без раздумий пошла с ним.

– Вы должны были сказать мне об этом еще перед началом танца, – раздраженно заметила она. – Кто знает, что там могло случиться за это время!

Он принял ее упрек молча, не ответив ни слова. А говорить ничего было и не нужно, потому что Аврора увидела группу людей, стоящую напротив нескольких представителей волшебного народца, и они яростно, с пеной у рта, переругивались друг с другом.

– Все, чего мы требуем, – верните нам нашего мальчика! – кричал отец Саймона прямо в лицо древесному воину. Лицо воина было вырезано из коры, на голове, словно шапочка коротко стриженных волос, зеленел мох.

– Мы уже сто раз вам повторяли, что нет у нас вашего мальчишки! – высоким голосом отвечала им грибная фея.

– Мы люди мирные, воевать не хотим, но, когда нас вынуждают... – покачал головой отец Саймона. – Не думайте, мы знаем, как вы боитесь, когда вас угощают таким хорошим холодным железом.