Желательно, уже сегодня.

Но сперва мне нужно было привести себя в порядок, затем спуститься и оценить обстановку в обеденном зале, после чего придумать, что нам делать дальше.

Начать я решила с малого – наконец таки проветрить комнату.

Отодвинув бутылки, распахнула окно. Затем открыла ставни, впуская в комнату по утреннему свежий, но уже теплый воздух. На меня пахнуло влажной землей – похоже, ночью прошел дождь, смывая кровь и грехи Виллерена, – а еще свежей зеленью и куриным двором.

Но это были приятные запахи, напомнившие мне о моем собственном счастливом детстве в деревне.

Правда, в этом месте все было совсем по другому!

Подняв голову, я уставилась на два встававших над городом солнца. Врон был слева, золотым блином висел над рыжими крышами Виллерена, а Иртэ поднимался справа, сиял так ярко, что заставил меня поморщиться и заморгать.

Но определить на глаз, который сейчас час, я так и не смогла: Лорейн не слишком то в этом разбиралась.

Решив, что не столь важно, стала разглядывать внутренний двор таверны. Отгороженный от примыкающих домов добротным забором, он показался мне вполне просторным.

Часть двора накрывал навес, под которым с одного бока стояла поленница с доверху сложенными дровами. Рядом с ней притулились два характерных домика. Похоже, это были общественные отхожие места, потому что за заветной дверцей в комнате Джона Грехема водилось еще одно, наше собственное.

За домиками виднелись пустующие денники – там располагалась конюшня для гостей, решивших заночевать в «Сквозняке».

По другую сторону двора протянулся огород – я увидела несколько грядок с чахлыми ростками, которые поливала Эмилия. Но разобрать, что именно выращивали в «Сквозняке», так и не смогла.

Затем я увидела Марию, которая с корзинкой в руках выходила из курятника, расположенного в дальнем конце двора. Вслед ей неслось недовольное кудахтанье. Несколько рябых кур все же выбралось из заточения, и теперь они деловито копались в земле.

Я повернулась к Анаис.

– Сейчас мы с тобой спустимся, – сказала ей, – а потом пойдем и посмотрим на курочек.

Кивнув, Анаис слезла с кровати, и я втайне порадовалась ее энтузиазму. Но затем с легкой жалостью уставилась на ее худенькое тельце, подумав, какими все же слабыми были ее движения.

Ну что же, еще один стимул поскорее разыскать доктора!

Деньги у меня водились – кошелек, до этого надежно спрятанный в лифе, перед сном я сунула под подушку. Теперь выловила его – в целости и сохранности! – снова собираясь припрятать на груди. Еще не знала, сколько подарил мне королевский маг, но почему то казалось, что он не поскупился.

Эдвард Блейз – вот как его звали!..

Память тут же угодливо выдала мужское лицо с резкими, но приятными чертами; черные, собранные в хвост волосы и удивительно яркие, синие глаза.

Впрочем, я тут же покачала головой, разгоняя дымку воспоминаний. Наши пути с господином Блейзом разошлись еще в цитадели и вряд ли когда либо пересекутся!..

Наконец, помогла Анаис одеться, с жалостью уставившись на лохмотья, в которые превратилось ее когда то красивое платье, затем натянула свое собственное – кошмарную конструкцию из юбок, завязок и шнуровок, да еще и с заляпанным кровью подолом.

Вздохнув украдкой – пусть и в обносках, зато мы живы! – заплела Анаис две косы. Завязала волосы и себе, после чего, привычно подхватив девочку на руки, отправилась с ней к двери.

Неожиданно вспомнила о зеркале.

Задержавшись на несколько мгновений у умывальника, бросила на себя взгляд.