Там он и лежал, во всяком случае, большую часть времени.

Я прикусила губу. Парик всегда был аппетитной вишенкой, украшением торта. С ним любая проблема решалась быстрее и проще. И потом, мне ведь надлежало стать настоящей секс-бомбой, чтобы Дейзи поверила в непорочность Иофора…

Я повернулась на каблуках и, качая бедрами, вновь отправилась в подсобку.

– О Мел! – простонал Нельсон. – Парик – это для меня слишком!

Уверенно приблизившись к шкафчику для документов, где хранилось столько подробностей о личной жизни лондонских холостяков, что хватило бы на целый выпуск «Татлер», я достала легендарную коробку, обтянутую красным атласом, осторожно сняла крышку и взяла светлый парик.

Золотистые локоны, мое секретное оружие, будто излучали свет, когда я проводила по ним рукой, расправляя пряди.

Между нами говоря, я скучала по ним.

Джонатан сейчас в Париже. Он никогда ничего не узнает. Нельсон меня не выдаст. А Иофор лишь позднее скажет спасибо.

Я стала быстро приглаживать и закреплять шпильками свои густые темные волосы.

Мы договорились встретиться в «Чеккони» на Берлингтон-Гарденс. Выйдя из такси, я тут же сквозь большое окно увидела Иофора и Дейзи. Они сидели за столиком и держались за руки. Дейзи, в белом летнем платье и со светлыми косами Хайди, была само очарование.

– Иофор на меня смотрит? – спросила я Нельсона, расплачиваясь с таксистом.

– Разумеется, Мел, он на тебя смотрит. На тебя глазеют даже из офисов.

– Не болтай глупостей,– сказала я, краснея. – И пожалуйста, называй меня Милочкой.

Когда мы входили в ресторан, я отметила, что Нельсон прав. На нас и впрямь обращали внимание. И все из-за светлых волос, моего уникального восклицательного знака. Я вдруг подумала о том, что, хоть и представилась Иофору Милочкой, не предупредила его о блондинистом парике. Видимо, поэтому он и сидел с вытянувшимся от потрясения лицом. Я попыталась взглядом ободрить его, уже входя в роль Милочки.

– Иофор! Сколько лет, сколько зим? А ты ни капельки не изменился! – воскликнула я, раскрывая объятия и готовясь разок-другой дружески поцеловать его.

Тут я почувствовала, как за моей спиной напрягся Нельсон, и заметила, что перед хорошеньким личиком Дейзи, как перед терьером, у которого задумали отобрать кость, сгущается туча.

– М-милочка,– заикаясь, промямлил Иофор. – Как приятно снова встретиться! Это Дейзи, моя девушка. Дейзи, это Милочка… гм… моя бывшая одноклассница.

– Привет! – Я чмокнула Дейзи в пылающую щеку. – Знакомьтесь: Нельсон Барбер. Иофор Лортон-Хантер и Дейзи…

– Дейзи Томсетт. Мы вместе уже полтора года,– заявила она, пуская в меня воображаемые стрелы.

Я сделала шаг к столику, собираясь сесть. Нельсон с Иофором одновременно схватились за стул, чтобы выдвинуть его для меня. Я бросила на клиента быстрый многозначительный взгляд и посмотрела на заполненный наполовину стакан Дейзи.

– Еще воды? – спросил Иофор, переключая на нее внимание, как мы и условились на консультации.

– Да, будь так любезен, дорогой,– попросила Дейзи, не сводя с меня прищуренных глаз.

Я сложила руки под грудью. Грудь приподнялась и частично показалась из-под красной блузки, предусмотрительно не застегнутой доверху,– две белые, только что испеченные булки.

– Выглядишь замечательно, Иофор,– промурлыкала я.

– Ага,– ответил он, пялясь на мои прелести. – Вот что значит греться у домашнего очага. Дейзи за мной ухаживает. Я никогда в жизни не был так счастлив.

Я кашлянула, и он насилу оторвал взгляд от моей груди.