Джонатан, наверное, уже дома, подумала я, скидывая туфли и забираясь с ногами на удобный диван. Интересно, в какой он сейчас комнате?

Мне представилось, как во французской квартире на пятом этаже раздается телефонный звонок. Джонатан поселился в фешенебельном районе Парижа – Маре, в доме с большими окнами, балконами, выходящими на узкую улочку, решетчатыми лифтовыми дверьми и домофоном. Джонатан попросил, чтобы ему подобрали такое жилье, в котором сочетался бы дух старины и все современные удобства, поэтому в его квартире чугунный камин и деревянные полы соседствовали с беспроводным Интернетом и стереосистемой.

Из трубки послышался щелчок – мой звонок переадресовался с домашнего номера на офисный,– потом снова гудок, и невыразительный женский голос:

– Алло?

У меня упало сердце. Это была Соланж, новая Джонатанова секретарша-француженка. Он всегда выбирал помощниц-роботов, однако Соланж не только работала как автомат, но еще и прекрасно выглядела. Худенькая, ухоженная, она, подобно многим французским женщинам, производила такое впечатление, будто, чтобы смотреться столь шикарно, не прилагала ни малейшего усилия. Я видела ее всего раз в жизни. Моя попытка очаровать ее, по-моему, потерпела крах.

– Здравствуй, Соланж! – воскликнула я, напрягая память и морща лоб. – C'est Мелисса. А Джонатан… гм… est il la? Э-э… s'il vous plait?

– Да, он здесь,– ответила секретарша на прекрасном английском. – Они на заседании комитета. Наверняка он тебя предупреждал?

– Ах, oui, да, прости,– пробормотала я. Заседание совершенно вылетело у меня из головы. Джонатан вечно входил в какие-нибудь комитеты. – Значит, оно еще не закончилось? – спросила я по-английски, поскольку запас знаний французского исчерпала полностью.

– Нет.

– Мм.

Последовало непродолжительное молчание.

– Хорошо! – бодро воскликнула я. – Может, передашь ему, что я звонила? Я свяжусь с ним позднее. Когда он будет дома.

– Да, конечно,– ответила Соланж.

– Гм… а ты не знаешь, примерно во сколько он освободится?

– Приблизительно в половине девятого,– с едва уловимыми нотками недовольства произнесла Соланж.

Она самая осторожная секретарша в мире, отметила я. Может, стоит рассказать о ней отцу? Глядишь, переманит ее к себе в офис. Ему особенно важно, чтобы помощницы умели держать язык за зубами.

– Большое спасибо! – воскликнула я, стараясь, чтобы голос звучал дружелюбно. – Надеюсь, тебе не придется задерживаться на работе допоздна!

– До свидания, Мелисса,– ледяным тоном произнесла Соланж. – Спасибо за звонок.

Она положила трубку.

Я долго смотрела на телефон, потом отправилась на кухню и стала искать что-нибудь типа «Принглс», чтобы не умереть с голоду, пока готовится запеканка.

Спустя примерно час, когда я перечитывала список блюд, которые следовало попробовать в Париже, и достопримечательностей, которые хотелось бы осмотреть на ближайших выходных вместе с Джонатаном, с лестницы донесся шум голосов и топот.

Точнее, в основном звучал один оживленный голос. Габи.

– ..Подумала, что лучше заказать карету и лошадь, ведь это и ужасно романтично, и экологически безвредно, ведь правда? Но когда я сказала об этом Аарону, он заявил, что управлять каретой непременно захочет его младший брат, а у того в правах девять штрафных баллов, ему и тележку-то в супермаркете доверять нельзя! В общем, я хочу узнать: может, кареты дают напрокат уже с кучером? Деньги совершенно не проблема. Главное, чтобы цвет кареты и одежда кучера не выбивались из общего, выбранного нами колорита, и потом…

Дверь распахнулась, и в квартиру вошел слегка хмельной Нельсон, а за ним и Габи – с двумя розовыми магазинными пакетами и охапкой журналов.