Воздух на улице был прохладным и свежим, но, вслушиваясь в шум толпы, она почувствовала, что потянуло сквозняком, и поняла, что кто-то вошел с улицы. Она отпрянула от окна, тихонько прикрыла его и на цыпочках подошла к лестнице. Снизу раздавался голос, низкий и, по-видимому, принадлежащий иностранцу. Значит, итальянский капитан пришел за вышивками. Может, ей удастся воспользоваться его приходом и убежать из этого ужасного дома?

— Конечно, синьор, — говорил в это время мастер Толланд. — Сейчас Джордж их принесет сверху. Девушка тоже там.

Значит, капитан и вправду хотел на нее посмотреть. Она понимала, что наступает критический момент: чего ей удастся добиться, то и будет. Если она начнет кричать и брыкаться, то ее будут охранять еще строже или куда-нибудь запрячут. Поэтому, видимо, следует быть покорной и немного надутой. Тогда они, может быть, станут следить за ней не слишком внимательно, и ей удастся воспользоваться какой-нибудь возможностью.

Она спускалась по лестнице, идя впереди Джорджа, который нес тюки с вышитым облачением. Глаза ее все еще были покрасневшими, а грязные от пыли щеки прорезали дорожки от пролитых слез. Хотя голова ее была опущена, она успела разглядеть маленькую комнату, освещенную фонарем, мастера Толланда и высокого иностранца, который вынужден был пригибаться, чтобы не удариться о массивные деревянные стропила на потолке. Несмотря на длинный темный плащ, Оливия тут же узнала его. Это был спутник мастера Толланда, которого она видела во время прогулки с Элизабет.

Капитан учтиво протянул руку, глаза его с одобрением окинули всю ее фигурку. Она вложила свою руку в его, желая дать ему понять, что оценила его галантность, но при этом, не забыв придать глазам выражение печали.

— Ах, синьора! — Он заметил кольцо на ее руке и провел пальцем по дорожке от слезы на щеке. — Кто тебя обидел, могу я спросить?

В его голосе ей послышались сочувственные нотки. Он посмотрел на Джорджа, а потом на сердитое лицо второго парня.

— Да, понимаю. Соперники. Я не удивлен! Ты очень красива, синьора.

Оливия ничего не ответила и молча вытерпела пристальный осмотр с ног до головы. Как корова на рынке, сердито подумала она. Наконец капитан отпустил ее руку и, повернувшись к мастеру Толланду, обменялся с ним понимающей улыбкой. Тот кивнул Джорджу. Джордж подошел к двери прислонился к ней, сложив руки на груди.

— Синьор, а как же облачение? Ты посмотришь вещи?

Мастер Толланд развернул их, и Оливия, внимательно следившая за реакцией капитана, увидела, как тот с восхищением на лице взял в руки митру, поворачивая ее в руках, чтобы золотая вышивка заиграла в мягком свете фонаря.

— Прекрасно, — бормотал он себе в бороду. — Да, восхитительно! — Наконец он заглянул в глаза Толланду и кивнул ему с удовлетворенным видом: — Да. Они хороши. Значит, мы договорились.

Лицо Толланда собралось в складки.

— Да, синьор. А как насчет этой девушки?

Капитан повернулся к Оливии с таким выражением лица, словно приглашал разделить с ним тайную шутку, в его взгляде явственно читалось такое же, как у нее, презрение к этому свиноподобному человечку.

— Этой дамы, сэр, если позволишь!

— Ну конечно.