Глава 31

От Зимина мы ушли, вернулись в машину, Шелагин скомандовал ехать и поставил защиту от прослушивания.

— Убедился? — спросил он.

— Не то чтобы окончательно… — признал я. — Только в том, что возможностей Зимина на это не хватит.

«И не только Зимина, — проворчал Песец. — Я же говорил, такие блоки долго держать нельзя — повреждение будет необратимым».

«Остальное-то мы обратили?»

«Что остальное? Если бы тебе магию перекрыли полностью, не факт, что ее бы удалось вернуть. А блок на либидо, он больше психологический, чем физиологический, понял?»

«Не особо, но надеюсь, разберусь».

— Илья, ты мой сын, хочешь ты этого или нет, поэтому твой долг — стать следующим после меня князем.

Долг получался каким-то безальтернативным. А ведь я уже и без того много сделал на благо княжества, даже не считая вскрытия заговора. Он, конечно, и меня касался в том числе, но в первую очередь был направлен на захват власти.

— Будет лучше, если вы получите не столь проблемного наследника и воспитаете его с детства.

— Необязательно лучше. Николая воспитывали с детства именно как будущего князя. Отец даже намекал, что, во избежание проблем, мне следовало сразу отказаться в пользу младшего брата. Думаешь, из него получился бы хороший князь?

— Кто знает? Притворяться он научился лучше всяких похвал. А умение это делать — неотъемлемая часть воспитания любого князя. У меня это получается недостаточно хорошо, если Греков так легко меня вскрыл.

— Легко он вскрыл, потому что опасался, что ты вотрешься мне в доверие, и принялся рыть конкретно под тебя. Если бы не происшествие на дороге, мы бы не встретились, и никто не стал бы тобой интересоваться. И никогда не узнали бы, что ты — Шелагин.

— Строго говоря, я — Песцов, что меня полностью устраивает.

— Возможно, но у княжеского рода больше преимуществ. Как Шелагин, ты получишь куда больше возможностей.

Возможностей у меня и без того сейчас было столько, что я в них захлебывался, не успевая всё переварить. Куда уж мне больше? И без того только и мечтаешь, что о передышке, которую мне Шелагины дадут вряд ли.

Я вздохнул, опять вспомнив, сколько нужно сделать. Причем в данном случае от принадлежности к Шелагиным был скорее вред, чем польза.

— Илья, кажется, ты мне не доверяешь, несмотря на то, что я обещал не выдавать твои секреты.

— Я слишком многим рискую, и есть люди, которые от меня зависят, — пояснил я. — Я не исключаю, что рано или поздно вы захотите меня использовать. Я это проходил, мне не понравилось. А возможностей у княжеской семьи, как вы сами сказали, гораздо больше, чем у обычной.

— Илья, да как тебе втолковать, что ты сейчас один из нас? — рявкнул он. — Мы должны действовать сообща. И мне все равно, будут у меня еще дети или нет: ты — мой сын, я всегда буду на твоей стороне и не предам. Пойми, ты не вывезешь все в одиночку, и мы без тебя не вывезем. Поэтому говори, что тебе нужно, и мы будем думать, как это получить.

— Мне нужен постоянный доступ на Полигон.

— У нас закреплен за семьей зал, которым никто, кроме нас, не имеет права пользоваться, я внесу твое имя в допуск.

— Мне нужен постоянный проход на Изнанку. То есть теоретически я могу проходить так, что вы об этом не узнаете, но если есть возможность пройти без ухищрений и с дядей, то почему не воспользоваться?

— С Олегом Васильевичем? Брось, Илья, он не боец.