— Илья, да я же пошутила, — захихикала Прохорова в трубку. Теперь, когда ее саму не было видно, голос казался очень неприятным и еще более лживым, чем при личной встрече. — Ну и понадеялась, что это тебя подстегнет.

— Шантаж со мной не работает.

— А премии?

— Юлианна, у меня пока нет на это времени. Займусь не раньше следующих выходных. Если ничего более срочного не вылезет.

Она тяжело вздохнула и попрощалась.

— Прохорова? — уточнил Олег. — Похоже, она с тебя теперь не слезет. А если узнает, что ты по крови Шелагин, может затребовать признания и пересмотра помолвки с изменением жениха на тебя.

Говорил он в шутку, но я действительно испугался такой перспективы.

— Не дай бог!

— Кстати, не такой уж нереальный вариант, — внезапно нахмурился Олег. — С учетом того, что княжества теперь не объединятся, могут пересмотреть вариант с невестой Шелагина-младшего, потому что нам теперь этот союз не выгоден.

— Положим, он совсем не Шелагин по крови…

— Ты же сомневался?

— Я забыл рассказать, что его видел у Живетьевой. Характер их разговора уже позволял предположить, что с отцовством там не все просто, но я дополнительно проверил. Николай Шелагин не сын князя.

Олег воспринял новость на редкость равнодушно.

— Собственно, я это и предполагал с самого начала. Это только ты сомневался. Но теперь все точно, а значит, Шелагиным нужно сообщить.

— Скандал будет, — поморщился я. — А еще на меня насядут со всякой ерундой, потому что выходит, что наследником оказываюсь я. У старшего княжича блок что-то повредил, и само там ничего не восстанавливается. Я подумываю по нему регенерацией проходиться, но, мне кажется, там слишком глубинное повреждение, требующее специального подхода. Нормальный целитель нужен.

Угрозу со стороны Николая Шелагина со счетов сбрасывать не стоило. Если его вышвырнут из Шелагиных, возможность мне гадить у него существенно снизится, а вот желание убить никуда не денется, даже усилится. Как и у его биологических родителей, которых до сих пор в живых было двое.

Странно, что Живетьев, получив разрешение от бабушки на убийство княгини, с ним не торопится. Ведь наверняка он уже давно в деталях разработал несколько планов. Осталось выбрать самый подходящий — и тогда у меня на одного врага станет меньше, а может, и на двух, если удастся убедить князя в том, что к смерти супруги приложил руки целитель.

— Так что, скорее всего, быть тебе князем, — заключил Олег. — Потому что альтернатив нет.

— А что насчет моего отказа? Знаешь, это не моя ноша, вот ни разу. Тем более если в нагрузку пойдет Прохорова, то поневоле задумаешься, не лучше ли, если княжество отойдет императору.

— Знаешь, чем это закончится? — серьезно сказал Олег. — Тебя убьют, чтобы ни ты, ни твои потомки не имели возможности претендовать на эти земли. Те князья, что отдавали земли добровольно, не имели на них права крови, что и докажет любая экспертиза. А с тобой дело другое. Тебя будут убивать, а под замес могут попасть и родственники со стороны матери. То есть мы с Вовкой. Нет, Илья, предложат признание — не ерепенься.

Перспектива была так себе. Мне казалось, что, напротив, вероятность того, что меня приговорят, повысится именно с признанием Шелагиных. Но пока все это — всего лишь сотрясение воздуха. Возможно, меня убьют раньше, чем Шелагины сделают официально заявление о моем изменившемся статусе. Пока их останавливает нежелание быть действующими лицами скандала. Но скандал все равно будет, потому что нельзя молчать об отцовстве младшего княжича. А значит, к нему надо готовиться и помнить о защитных артефактах.

Больше Олег к этому вопросу не возвращался, а потом началась посадка на самолет, где такие разговоры вести вообще не стоило.