«Твой создатель был алкоголиком?»

«Почему сразу алкоголиком? — возмутился Песец. — Просто он любил жизнь во всех проявлениях, а сидр помогал примириться с некоторыми ее недостатками, расширял сознание и…»

Что там было дальше, мне узнать оказалось не суждено, потому что как раз объявили о моем поединке, и я пошел к выходу. В этот раз моим противником оказался Кирилл Горшков, бывший одноклассник, который еще в школе кичился своим количеством кругов, а сейчас счел необходимым мне сообщить с гаденькой ухмылкой:

— Я Вьюгина на раз-два делал. Мне ваши фамильные техники — на один зуб. У меня Огонь основной.

Маги с основными заклинаниями в стихии Огня действительно были не самыми удобными противниками для владеющими исключительно техникой Льда, хотя и с ней можно было придумать пару интересных вариантов. Но уже Вода прилично снижала эффективность Огня, и я сразу задумался, что можно будет засветить. Или все же постараться обойтись Льдом? Интересная задачка…

— Вьюгинские — возможно, но я-то Песцов.

— Ну-ну. Магия — это тебе не фехтование, где усердием возьмешь. Тут талант нужен. И знания. И Сила, разумеется.

Он снисходительно на меня посмотрел, почему-то напрочь упустив из вида, что если мы с ним встречаемся в поединке, то у меня Силы куда больше, чем три круга. Я ему напоминать об этом не стал, сам же попытался припомнить школьные поединки. Но ничего заслуживающего внимания так на ум и не пришло.

Проводили нас к тому же куполу, вот только целитель при нем оказался другим. Возможно, конечно, что у них были смены, но мне почему-то хотелось думать, что прежнего отправили отсюда из-за поломки артефактов. По поводу нового я не обольщался: видел я его впервые, а значит, не мог исключить вероятности, что он будет в точности выполнять приказы Живетьева. Последний уже благополучно доехал до княжеского особняка, где проживал. Удобно устроился: живет за счет Шелагина, сына воспитывает за счет Шелагина, любовница одевается за счет Шелагина. А в благодарность Живетьев подарил патрону развесистые рога и собирается отжать княжество. После смерти всех носителей крови, разумеется.

Защитные артефакты оказались в порядке, в куполе Песец нарушений тоже не нашел, так что в этот раз задержки не случилось. С началом атаки Горшков морочиться не стал и отправил в меня мощную Стену Огня в уверенности: артефакт зафиксирует столь сильный удар, что поединок будет досрочно остановлен. Но его Стена Огня столкнулась с моим Дыханием Мороза, после чего заклинания взаимоуничтожились. К такому Горшкова жизнь не готовила, и он немного затупил и даже не заметил, как под его ногами я скастовал Каток, прежде чем отправить солидное Ледяное Копье. Копье он обнаружил и со счастливой улыбкой отправил на перехват Огненный Шар, рассчитывая, что тот не только снесет копье, но и долетит до меня. Точнее, попытался отправить, потому что в результате резкого движения Горшков потерял равновесие и отправил Шар в купол, а мое копье окончательно сбило его с ног и заставило прилечь на ложе из ледяных шипов, не слишком толстых, но очень холодных и острых, которые я вырастил буквально перед приземлением бывшего одноклассника. Надо же было сначала понять, куда он упадет, чтобы не тратить энергию на всю площадь.

Соревнование остановили, но не по той причине, на которую рассчитывал соперник: его защитный артефакт зафиксировал слишком много потенциальных повреждений. Когда Горшков уходил с площадки, на его лице застыло детское выражение обиды на несправедливость жизни.

— Да как так-то? — возмущенно спросил он у меня. — Я тебя должен был раздавить как букашку.

— Хорошая аналогия, Кирилл, — похлопал я его по плечу. — Ты наверняка ею себя и почувствовал, когда чуть не насадился на копье. Только артефакт и спас.

— Безалаберное отношение, Горшков, еще никого до добра не доводило, — проворчал военный, который повел нас обратно после того, как целитель осмотрел моего противника и сказал, что ничего страшного нет, только легкое сотрясение, которое он снял.