Ступайте по своим домам!

   Председатель

Дома

У нас печальны – юность любит радость.

   Священник

Ты ль это, Вальсингам? ты ль самый тот,

Кто три тому недели, на коленях,

Труп матери, рыдая, обнимал

И с воплем бился над её могилой?

Иль думаешь, она теперь не плачет,

Не плачет горько в самых небесах,

Взирая на пирующего сына,

В пиру разврата, слыша голос твой,

Поющий бешеные песни, между

Мольбы святой и тяжких воздыханий?

Ступай за мной!

   Председатель

Зачем приходишь ты

Меня тревожить? Не могу, не должен

Я за тобой идти: я здесь удержан

Отчаяньем, воспоминаньем страшным,

Сознаньем беззаконья моего,

И ужасом той мёртвой пустоты,

Которую в моём дому встречаю —

И новостью сих бешеных веселий,

И благодатным ядом этой чаши,

И ласками (прости меня, господь)

Погибшего, но милого созданья...

Тень матери не вызовет меня

Отселе, – поздно, слышу голос твой,

Меня зовущий, – признаю усилья

Меня спасти... старик, иди же с миром;

Но проклят будь, кто за тобой пойдёт!

   Mногие

Bravo, bravo! достойный председатель!

Вот проповедь тебе! пошёл! пошёл!

   Священник

Матильды чистый дух тебя зовёт!

   Председатель

   (встаёт)

Клянись же мне, с поднятой к небесам

Увядшей, бледною рукой – оставить

В гробу навек умолкнувшее имя!

О, если б от очей её бессмертных

Скрыть это зрелище! Меня когда-то

Она считала чистым, гордым, вольным —

И знала рай в объятиях моих...

Где я? Святое чадо света! вижу

Тебя я там, куда мой падший дух

Не досягнёт уже...

   Женский голос

Он сумасшедший, —

Он бредит о жене похоронённой!

   Священник

Пойдём, пойдём...

   Председатель

Отец мой, ради бога,

Оставь меня!

   Священник

Спаси тебя господь!

Прости, мой сын.

   Уходит. Пир продолжается. Председатель остается, погруженный в глубокую задумчивость.