Через несколько дней я разыскиваю муравейник, который с таким рвением тащил к себе бисер, и в камерах его нахожу бисеринки. Но это только небольшая часть подарка. Все остальное вынесено наружу и разбросано далеко во все стороны.

Ну что ж! Так часто бывает, когда за интересом следует безразличие.

Бесплодные поиски. Как пробрался ко мне под одежду муравей, я не заметил. Теперь он безнаказанно ползал по телу и щекотал кожу лапками.

Собиралась гроза, надо было спешить домой, дорога была каждая минута, и поэтому останавливать мотоцикл из-за муравья было не время. Пришлось терпеть невольного пассажира.

И все же гроза началась прежде, чем удалось добраться до дома. Шустрого муравья пришлось извлекать из мокрой одежды. Это оказался крупный муравей, наверное, разведчик или охотник. На письменном столе, куда я его посадил, он прежде всего принял боевую позу, раскрыв челюсти и выдвинув брюшко. Затем быстро успокоился и, не сходя с места, стал поворачиваться во все стороны. Обычно так поступают муравьи, когда потеряют ориентацию. Потом отправился обследовать письменный стол и исчез в кипе книг. Под вечер я встретил его уже на стене, а ложась спать, заметил, как он юркнул в щель подоконника. Муравей, видимо, искал свое родное жилище.

К утру я успел забыть про своего злополучного знакомого и был очень удивлен, когда, подойдя к письменному столу, застал его точно на том же самом месте, где оставил вчера. Муравей сидел неподвижно, тесно прижав к телу ноги, и будто глубоко спал. Его усики поникли и прикасались к поверхности стола. Брюшко муравья преобразилось. Оно уменьшилось, сильно сжалось. Я осторожно притронулся к муравью. Он был мертв. Всю ночь, расходуя силы и пахучие вещества для обозначения своего пути, муравей ползал по комнате в поисках жилища и собратьев и, не найдя никого, замкнул круг поисков, возвратившись точно на старое место, откуда началось его путешествие в незнакомом мире. Здесь его оставили силы.

Обыкновенный листик. Муравьи заметили мое приближение к муравейнику, взбудоражились, помчались к ногам и полезли на сапоги. Надо замереть, не двигаться — иначе закусают. Муравьи успокоились, забыли обо мне, занялись делами. Только один, упрямый, схватил челюстями листик караганы, прилипший к сапогу и потащил к муравейнику. Наверное, учуял на нем особенный запах и вообразил, что листик часть моего тела.

Муравей с листиком привлек внимание остальных. Около него кучка любопытствующих.

Кто разглядывает листик, а кто внимательно обследует самого носильщика, ощупывает его голову, брюшко, грудь, будто спрашивая:

— Что с тобой?

— Зачем тащишь никому не нужную ношу?

— Что нашел в обыкновенном листочке?

Но носильщик упрям.

Коли принято решение, нелегко от него отказаться. Он продолжает нести листик, вызывая удивление окружающих.

Проходит много времени, пока, наконец, носильщик приходит в себя, бросает бесполезный груз.

Этот эпизод тоже заключает в себе маленькую загадку. Почему муравей, несший листик, привлек к себе внимание? Уж не потому ли, что его поведение всем показалось «неразумным»?

Так много неразгаданного в жизни муравьиного общества.

Наступление зимы

Конец дел. Наступила осень, разукрасила листья осин и берез, и в посветлевшем лесу далеко видны темные сосны и ели. Не беда, что ночи холодные, лишь бы днем грело солнце и было тепло на муравейнике.