У этого маленького муравья заметная внешность: красные голова и грудь, черное брюшко, заостренное на конце и с тонким как иголочка жалом. Когда муравью грозит опасность, он запрокидывает кверху брюшко, грозит им, размахивает и жалит сверху вниз или сбоку. Почти как скорпион! Муравьи-крематогастеры ходят всегда гуськом друг за другом, не сворачивая с ранее установленной дороги.

Рано утром, только над пустыней взошло солнце, я увидел такую колонну крематогастеров. Она тянулась к кусту чингиля с галлами. Муравьи очень спешили. Многие из них уже мчались обратно, от куста, зажав в челюстях розовых личинок. Другие как будто просто сновали взад и вперед по узкой ленте муравьев и, казалось, мешали стройному движению. Но они были заняты важным делом. Это особенные муравьи-топографы, или дорожники, и занимаются они тем, что брызгают на дорогу капельки жидкости. Каждая капелька потом темнеет и становится точечкой. Она, видимо, источает запах и по этой ароматной дороге мчатся за добычей разведчики, охотники и все другие «специалисты».

Итак, природа точек понятна. А запятые? И эта загадка разъяснилась. В одном месте муравьи поспешно проводили новую дорогу. На бегу они выделяли капельки, они падали на землю, насекомые бежали дальше, задев по упавшей капле брюшком, отчего и получался у точки маленький хвостик-запятая. Это был своеобразный указатель направления движения. Кто бы мог подумать, что у муравьев существуют своеобразные сигналы, настоящие дорожные знаки! И, видимо, издавна, множество тысячелетий эти знаки показывают направление пути. Видимо, муравьи-крематогастеры плохо ориентируются и поэтому всегда ходят по тоненьким линиям из точек и запятых, оставленных муравьями-дорожниками. Возможно, когда муравьи переселяются, хвостики запятых бывают направлены только в одну сторону. Интересно бы это проверить!

Прошло пять лет. Мы в поселке Илийск. Ночь. Духота такая, что кажется будто воздух застыл и не проникает даже через открытые окна нашего домика. Кусаются какие-то мелкие насекомые. В темноте наощупь ловлю одного, освещаю электрическим фонарем и с удивлением вижу муравья-крематогастера. Он тщетно пытается вырваться из плена, размахивает усиками, крутит во все стороны красной головой, грозится своей иголочкой-жалом.

Утром я тщательно осматриваю дом снаружи и в одной из стен, почти у самого фундамента, под куском отвалившейся штукатурки нахожу муравейник. Тут, оказывается, отличное хозяйство этого муравья. Рядом на вьюнке расположилась колония тлей в окружении телохранителей и доильщиков. На тропе, ведущей в заросли травы к дохлому жуку-гомалокопру, оживленное движение. По отштукатуренной и побеленной стенке дома тоже тянутся в разные стороны тропинки. Я вглядываюсь в одну из них, различаю черные запятые и сразу вспоминаю день, когда впервые на такыре открыл маленький секрет жизни муравьев этого вида. Все запятые здесь направлены головками к гнезду, что находится под куском отвалившейся штукатурки, а хвостиками — от него. Муравьи бегут по тропинке в обоих направлениях, расставив усики в стороны и почти прислонив их к дорожке. Да, дорожные сигналы крематогастеров — не выдумка, а действительно существуют и отлично выполняют свое назначение.

Наверное, дорожные указатели есть и у других муравьев.

Теперь дорожные знаки крематогастеров стали чаще попадаться на глаза. Постепенно эти находки помогли выяснить еще некоторые особенности муравьиных дорог. Оказалось, что знаки можно условно разделить на первичные и вторичные. Первичные ставились, когда новый путь только осваивался (знаки на нем были похожи на точки), вторичные — когда дорога уже становилась привычной и ею начинали пользоваться. Знаки на ней были похожи на черточки и являлись как бы дополнительными указателями, показывающими острыми кончиками направление от дома.

На чистой светлой и плотной лёссовой почве оживленная трасса муравьев крематогастеров вся усеяна дорожными знаками, их так много, что, принюхиваясь, муравьи могут свободно по ней передвигаться, не пользуясь зрением.